Убийство на поле для гольфа

— Я прав, не так ли? Вы, конечно, можете следить за мной, изменив внешность каким-нибудь нелепым образом. Например, привязав фальшивую бороду, которая скорее всего никого не обманет. Поэтому я предпочитаю путешествовать вместе. Меня очень расстроит, если над вами кто-либо будет потешаться.

— Очень хорошо. Но, я полагаю, будет честным с моей стороны предупредить вас…

— Знаю, знаю все. Вы — мой враг! Ну что ж, будьте моим врагом. Это меня нисколько не беспокоит.

— До тех пор, пока все будет честно и справедливо, я ничего не имею против.

— Вы переполнены английской страстью к честной игре. Теперь, когда ваша совесть успокоена, давайте поскорей отправимся в путь. Мы не можем терять времени. Наше пребывание в Англии было коротким, но успешным. Я узнал то, что хотел узнать.

Он произнес это вскользь, но мне почудилась скрытая угроза в его словах.

— Все же… — начал я и запнулся.

— Все же… Вы хотели сказать, что, безусловно, довольны той ролью, которую играете. Ну что ж, а я займусь Жаком Рено.

Жак Рено! Это имя заставило меня вздрогнуть. Я совершенно забыл, что он сидит в тюрьме с перспективой гильотины, нависшей над ним! Я увидел свою роль в более зловещем свете. Я мог спасти Беллу — да, но при этом я обрекал невинного человека на смерть.

Я с ужасом отогнал от себя эту мысль. Такого не должно случиться. Его оправдают. Конечно, же, его оправдают! Но леденящий душу страх вновь обуял меня. А вдруг он не будет оправдан? Смогу ли я жить с таким пятном на совести?! Неужели все будет сведено к этому в конце концов? Надо выбирать… Белла или Жак? Сердце подсказывало мне, что я должен любой ценой спасти девушку, которую люблю. Но мог ли эту цену заплатить кто-то другой?

Что бы сказала сама девушка? Я вспомнил, что ни одним словом не обмолвился, ей об аресте Жака Рено. Вероятно, она до настоящего времени находится в полном неведении относительно того, что ее прежний возлюбленный находится в тюрьме и ему предъявлено обвинение в ужасном преступлении, которого он не совершал… Узнав об этом, как бы она поступила? Позволила бы она, чтобы ее жизнь спасли за счет его жизни? Безусловно, она не должна ничего делать необдуманно. Жак Рено может быть и вероятнее всего будет оправдан без какого-либо вмешательства с ее стороны. Если так, то это хорошо. Но если его не оправдают? На этот ужасный вопрос ответа не было. Синдерелле же не будет грозить высшая мера наказания. Причины ее преступления совсем другого рода. Она могла бы сослаться на ревность и крайнее раздражение, ее молодость и обаяние во многом могли бы помочь. Тот факт, что из-за трагической ошибки понес наказание Рено-старший, а не его сын, не изменит состава преступления. Но в любом случае, каким бы мягким ни был приговор суда, он будет означать длительный срок тюремного заключения.

Несомненно, Беллу нужно защитить, и в то же время Жак Рено должен быть спасен. Как все это сделать, я не имел ясного представления. Оставалось положиться на Пуаро. Он знает, что делать, что бы ни случилось, он сумеет спасти невинного. Он найдет какой-либо предлог. Возможно, это будет трудно, но он с этим как-нибудь справится.

Так я успокаивал себя, но в глубине сердца оставался леденящий ужас.

Глава 24 «Спасите его!»

Мы вернулись из Англии вечерним пароходом, и на следующее утро были уже в Сен-Омере, где находился в заключении Жак Рено. Не теряя времени, Пуаро посетил следователя Оте. Поскольку Пуаро не возражал относительно моего присутствия, я составил ему компанию.

После разных формальностей и расспросов нас провели в кабинет следователя. Он сердечно приветствовал нас.

— Мне говорили, что вы вернулись в Англию, месье Пуаро. Я рад узнать, что это не так.

— Я действительно ездил туда, месье Оте, но это был только мимолетный визит. Второстепенный вопрос, но такой, что его стоило выяснить.

— И действительно стоило?..

Пуаро пожал плечами. Следователь кивнул вздыхая.

— Боюсь, что мы должны согласиться с версией Жиро. Эта скотина безобразно себя ведет, но он, несомненно, умен. Мало шансов на то, что он в чем-нибудь ошибается.

— Думаете, что не ошибается?

Теперь настала очередь следователя пожать плечами.

— А что, вы пришли к какому-либо другому заключению?

— Если говорить откровенно, господин следователь, мне кажется, что в версии Жиро много неясных мотивов.

— Например?

Но из Пуаро трудно было что-либо вытянуть.

— Я их еще не успел конкретизировать, — протянул он. — Мои замечания носят общий характер. Мне нравится этот молодой человек, и я не могу поверить, что он виновен в таком ужасном преступлении. Кстати, что он сам говорит по этому поводу?

Следователь нахмурился.

— Я не могу его понять. Такое впечатление, что он совершенно не может защищаться. Больших трудов стоило заставить его отвечать на вопросы. Он ограничивается общим отрицанием своей виновности, а что касается всего остального, то прячется за упрямым молчанием. Я снова буду допрашивать его завтра. Может быть, вы захотите присутствовать при этом?

Мы охотно приняли приглашение.