Убийство на поле для гольфа

– Пойдемте на берег, сядем там где-нибудь, полюбуемся взморьем и подумаем о нашем деле. Разумеется, я могу рассказать вам все, что мне известно, но предпочел бы, чтобы вы сами докопались до истины – не все же мне водить вас за ручку.

Мы устроились на поросшем травой холме, откуда открывался вид на море.

– Думайте, мой друг, думайте, – ободряюще сказал Пуаро. – Приведите в порядок свои мысли. Действуйте методически, подчините процесс мышления строгой дисциплине. В этом секрет успеха.

Честно стараясь внять наставлениям моего друга, я принялся перебирать в уме и сопоставлять все подробности этого запутанного дела. Внезапно я вздрогнул – некая догадка с ошеломляющей ясностью вспыхнула в моем сознании. Мысль лихорадочно заработала, строя мою собственную гипотезу.

– Вижу, вам уже пришла в голову какая-то интересная мысль, mon ami! Превосходно. Мы делаем успехи.

Я приподнялся и раскурил трубку.

– Пуаро, – сказал я, – похоже, мы с вами кое-что проглядели. Говорю «мы», хотя точнее было бы сказать «я». Однако вы сами виноваты с вашей вечной манерой скрытничать. Итак, повторяю, мы кое-что проглядели. В этом деле замешан некто, о ком мы совсем забыли.

– И кто же он? – спросил Пуаро. Глаза его весело поблескивали.

– Жорж Конно!

Глава 20 Еще одно поразительное открытие

Не успел я опомниться, как Пуаро пылко обнял меня и запечатлел на моей щеке поцелуй.

– Enfin![69] Наконец-то сообразили! А главное – самостоятельно. Превосходно! Продолжайте, вы на правильном пути. Несомненно, мы совершили непростительную ошибку – забыли о Жорже Конно.

Я был так польщен похвалами моего друга, что никак не мог собраться с мыслями. Наконец, сделав над собой усилие, я сказал:

– Жорж Конно исчез двадцать лет назад, однако у нас нет оснований предполагать, что он умер.

– Aucunement[70], – согласился Пуаро. – Продолжайте, пожалуйста.

– Поэтому будем исходить из того, что он жив…

– Совершенно верно.

– …или был жив до недавнего времени.

– Браво, Гастингс! De mieux en mieux![71]

– Предположим, – продолжал я, все более воодушевляясь, – жизнь его не задалась, он впал в нужду, стал преступником, грабителем, бродягой – не знаю, кем еще. Случай занес его в Мерлинвиль. Здесь он встречает женщину, которую никогда не переставал любить.

– Так-так! Весьма романтично, – насторожился Пуаро.

– От любви до ненависти – один шаг, – припомнил я избитую истину. – Как бы то ни было, Жорж Конно встречает свою бывшую возлюбленную, которая живет здесь под чужим именем, и узнает, что у нее есть любовник – некий Рено, англичанин. Жорж Конно кипит злобой, он не забыл, как с ним обошлись. Он затевает ссору с Рено, подстерегает его, когда тот идет к своей любовнице, и убивает ударом ножа в спину. Испугавшись того, что он натворил, Конно принимается рыть могилу. Тут, вероятно, мадам Добрэй выходит встретить любовника. Она сталкивается с Конно, и между ними происходит душераздирающая сцена. Он тащит ее в сарай, но с ним внезапно случается припадок эпилепсии, и он умирает. Предположим, в это время появляется Жак Рено. Мадам Добрэй рассказывает ему о своем прошлом, упирая главным образом на то, как ужасно скажется оно на будущности ее дочери, если станет достоянием гласности, и внушает ему, что спасение только в одном – спрятать концы в воду. Жак Рено, видя, что убийца его отца мертв, соглашается. Он идет к матери и убеждает ее помочь им. Мадам Рено ничего не остается, как позволить связать себя. Остальное нам известно. Ну как, Пуаро, что вы скажете на это? – бросил я, небрежно развалясь. Меня просто распирало от гордости.

Пуаро в раздумье разглядывал меня.

– Кажется, вам самое время заняться сочинением драм для синематографа, mon ami, – сказал он наконец.

– Вы хотите сказать…

– То, что вы мне сейчас рассказали, – это же добротный фильм, не имеющий, однако, к реальной жизни никакого отношения.

– Согласен, я не отработал подробности, но…

– Более того, вы вообще выказали к ним великолепное пренебрежение. Стоит ли обращать внимание на какие-то мелочи, на то, например, как одеты покойники? Вы полагаете, очевидно, что, заколов свою жертву, Конно снял костюм с мосье Рено, переоделся в него, а потом снова воткнул нож ему в спину?

– Но какое это имеет значение? – бросил я раздраженно. – Он мог, например, еще раньше, пригрозив мадам Добрэй, получить у нее одежду и деньги.

– Пригрозив ей, да? Вы что, всерьез настаиваете на этой версии?

– Разумеется. Он пригрозил ей, что разоблачит ее перед Рено. А это означает, что рушатся надежды на брак ее дочери.

– Вы ошибаетесь, Гастингс. Он не мог шантажировать ее, ибо все козыри были у нее на руках. Вспомните, ведь Жорж Конно и по сей день разыскивается за убийство. Одно ее слово – и он отправится прямо на гильотину.

Я был вынужден, правда с большой неохотой, согласиться с Пуаро.

– В вашу версию, – язвительно заметил я, – эти детали, разумеется, вписываются как нельзя лучше?