Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив

– Может, просто смотрел из любопытства? – предположил Блейз. – Дом старинный, очень красивый. Я тоже видел этого человека. Скорее всего, несмотря на внешнюю суровость, он не представляет опасности. Честно говоря, Мордекай, версия о таинственном незнакомце не убеждает. Бенедикт и Джереми не имеют отношения к его появлению – в этом я не сомневаюсь, хотя конкретно ничего не знаю. Более того, не возьмусь утверждать, что проблему не следует искать в Рейнере.

– Разве они с Бенедиктом не близкие друзья?

– Официально так и есть, но иногда возникают сомнения.

– По конкретной причине?

– По одной-единственной конкретной причине. Полагаю, вы видели миссис Тристам?

– Да, познакомились вчера вечером. Потрясающая женщина.

– Чрезвычайно привлекательная особа, – сухо уточнил Блейз. – В том-то и дело. Бенедикт, несомненно, считает именно так. И Рейнер тоже. Понимаете?

– Вполне. Вдовы способны творить чудеса. А джентльмены склонны решать подобные проблемы на рассвете, с пистолетами в руках. Верно?

– В общих чертах. Хотя о пистолетах речь пока не заходила.

– А что думает об этом сама дама?

– Неизвестно, что думает миссис Тристам. – Николас Блейз немного помолчал, словно давая собеседнику время проникнуться мыслью о великолепии зеленоглазой Люси, а потом спросил: – Ну так как же? Возьметесь за дело?

– Позвольте удостовериться, что правильно представляю проблему. Вам кажется, будто Бенедикта Грейма терзает некий тайный страх. Сам он ничего не объясняет, но вы считаете, что причина кроется в Джереми Рейнере.

– Нет, – поспешно возразил Блейз, – так далеко мои рассуждения не заходят. Это лишь интуитивная догадка, инстинкт, если хотите, ни на чем не основанное предчувствие – наверняка ошибочное.

– Значит, вы никого не подозреваете. Более того, даже не знаете, что именно следует подозревать. Просто чувствуете, что у мистера Грейма возникли серьезные неприятности, которые он не желает обсуждать даже с вами. Вы предлагаете мне заняться этим чрезвычайно туманным делом, однако понятия не имеете, что следует искать и с чего начать!

Николас Блейз мрачно нахмурился.

– Звучит не слишком вдохновляюще, – честно признался он. – Понимаю ваше нежелание впутываться в столь неопределенную историю. Но пусть она не испортит вам Рождество. Давайте забудем все, что я сказал.

– Подождите минутку. С чего вы взяли, что я не желаю впутываться в неопределенную историю?

– То есть вы согласны?

– Разумеется, согласен. Предложение слишком увлекательное, чтобы отказаться.

– Спасибо, Мордекай! – горячо воскликнул Блейз. – Вы сняли с моих плеч тяжелый груз. Если потребуется что-либо разузнать, что-то подсказать или сделать, дайте знать. Сразу все исполню. Вот только одна просьба…

– Знаю, – перебил Тремейн. – Ничего не говорить мистеру Грейму.

– Не хочу, чтобы вы решили, будто я намеренно действую за спиной Бенедикта. Просто не представляю, как он воспримет инициативу. Вдруг подумает, что я шпионю? После всего, что он для меня сделал…

– Разумеется. Ценю вашу позицию.

Если бы расплывчатая, туманная версия, которую пытался представить Николас Блейз, явилась из пустоты, Мордекай Тремейн скорее всего отбросил бы ее как нелепую и объяснил предпраздничной невоздержанностью в еде, однако все сказанное точно совпало с картинами и впечатлениями, запавшими в его память. Образ мужчины и женщины, увлеченных интимной беседой в чайной города Калнфорда; образ худого враждебного человека, стоявшего на дороге возле Шербрум-Хауса; образ Шарлотты Грейм – бледной и нервной, решительно отрицавшей, что ездила в Калнфорд; образ несокрушимо уверенной в себе Люси Тристам, подтверждающей алиби Шарлотты Грейм с видом женщины, которая сознательно лжет и наслаждается этим. Образ серого, угрюмого Джереми Рейнера, рассматривавшего елку, над которой деловито хлопочет Бенедикт Грейм; образ Дени Арден в развевающемся шарфе, с порозовевшими на ветру щеками и затаенным страхом в глазах…

Ни одна из картин сама по себе не имела глубокого смысла и могла получить более-менее разумное объяснение, однако в целом создавалось ощущение надвигающейся драмы. Мордекай Тремейн знал, что дыма без огня не бывает.

Глава 6

Главным событием дня стал приезд Остина Деламера. Его появлению предшествовала пространная телеграмма, где говорилось, что джентльмен не смог отправиться в Шербрум утренним поездом, как намеревался, а потому прибудет позднее, на машине. И действительно, в четыре часа у крыльца остановился большой автомобиль с водителем. В холл с соответствующим антуражу достоинством вкатилась невысокая полная фигура, облаченная в плотное пальто с каракулевым воротником. Остин Деламер поднял руку, приветствуя вышедшего навстречу Бенедикта Грейма. Другой рукой он держал объемистый чемодан, всем своим видом демонстрируя усталость только что оторвавшегося от трудов государственного деятеля.