Убийство на улице Длинной или Первое дело Глюка

Девица Рено, так пренебрежительно названная Константином Аркадьевичем "мамзелькой", была найдена утром двадцать восьмого июня кухаркой Агафьей среди гряд с укропом и петрушкой (в условия найма дачи входила возможность пользоваться земными плодами). Мамзель еще дышала, однако пребывала в беспамятстве, и так, не приходя в сознание, скончалась, по каковой причине врачу, спешно привезенному из города на извозчике, осталось только констатировать смерть "от ранений, несовместимых с жизнью". "Ранения, с жизнью не совместимые" были нанесены широким острым лезвием в правое подреберье с повреждением печени и кишечного тракта, а также тяжелым округлым предметом в основание черепа, к примеру, булыжником или дубинкой, от чего в черепе произошел пролом, и осколки кости проникли мозг. Все это скучным голосом рассказал околоточному доктор Блюм, и столь же скучным голосом пояснил, что после нанесения ранения в основание черепа мадемуазель Рено никак прийти на огород не могла, а упала, где стояла, а чтó гувернантке нужно было среди ночи на грядах с укропом – это уж ваше полицейское дело выяснять, но никак не его, врачебное. Обещал под протоколом подписаться и представить медицинское заключение, но присутствовать на вскрытии тела полицейским врачом отказался, ссылаясь на занятость и обилие больных.

— Да что там, — сказал, — знаю я вашего Петра Прохоровича, очень компетентный специалист, он сам вполне прекрасно справится. А с моей стороны было бы не совсем этически контролировать его работу. Потому прошу меня извинять. Петру Прохоровичу поклон передавайте.

И уехал, получив предварительно от госпожи Новиковой гонорар за скорбный свой визит.

Константин Аркадьевич остался в недоумении.

В ожидании судебного следователя, за коим спешно было послано, Константин Аркадьич взялся за выяснение обстоятельств злодеяния.

Следы на грядах с укропом и петрушкою свидетельствовали о посещении оных всего тремя человеками: отпечатались узкие, с каблучком, туфельки самóй погибшей; башмаки кухарки (Константин Аркадьевич самолично взяли кухаркин башмак и приложили к отпечатку, тютелька в тютельку!) и сапоги садовника, который, услышав кухаркин вопль, прибежал на помощь и перенес мамзель в дом. Следы мамзели вели в одном направлении – от дома к тому месту, где она нашла свою погибель. Кухарка же шла вначале от кухни (кухня на даче была летняя, вынесенная в сторонку от жилого помещения), а после к дому. Садовник же прибежал со стороны сада. А оттуда шел уже к дому, тяжело нагруженный – сапоги в рыхлую от ежедневного полива землю уходили глубоко. Ну, это понятно – мамзель, хоть и щуплая, а все ж пудов трех, а то и с половиною, будет.

А вот что непонятно – это каким таким орудием и кто тюкнул мамзельку по черепушке. Ежели камнем, булыжником то есть, издали кинули, так означенный камень тут же должен бы был валяться, и окровавленный. Однако не валялся — Константин Аркадьевич внимательно грядки осмотрел. Издали, конечно, дабы не оставить лишних следов – судейский чиновник чтобы после не ворчал.

Поставил городового возле места происшествия – предохранить следы от затоптания. Известно ведь – прислуга любопытна; опять же детей полон дом.

Вздохнул и отправился в дом, производить предварительное дознание.

Результаты дознания загадочность гибели девицы Рено не прояснили.

Кухарка Агафья, которой барыня "позволили принять стопку для укрепления нервической системы" повторяла одно и то же: что вот пошла, зелени набрать на "амлетик", а там она лежит! Упокой, господи, душу рабы твоея! Страсти господни! И что знала бы – ни в жизнь не пошла бы, потому как покойников она, Агафья, боится, а "амлетик" был бы без укропу, и ничего, тоже вкусно бы вышло.

— А что, поста в доме не держат? — спросил Константин Аркадьевич. Сам он пост держал, и ждал окончания оного с нетерпением.

Как же, держат, отвечала Агафья, прислуга держит, и барыня Софья Матвеевна, и Никита Иваныч. А барыня Елизавета Александровна получила от отца Парфения разрешение для себя и детей. По причине слабого здоровья И студент не постится.

А ночью она, Агафья, спала – что и горничная Параня подтвердить может, потому как они с Параней вдвоем в летней кухне ночуют.

Параня подтвердила.

Садовник Семен ночь не спал, вместе с помощником обходил сад: белый налив уже поспел и крыжовник со смородиною вот-вот подойдут, а третьего дня у Загоскиных дачу обмели, предыдущей же ночью — у мадам Штранц три яблони обобрали, непорядок! А мадам Цванцигер собаку держать не дозволяет, потому как клумбы цветочные собака испортить может. А с собакой было бы совсем другое дело, хотя, конечно, бывает, собак травят, так что…