— Из мухи?! — Роджер впервые слышал, чтобы эту пословицу относили к убийству.
— Я неудачно выразилась, — быстро поправила себя секретарша. — Ясно, что я имею в виду. Я хотела сказать, что вы слишком уж усложняете элементарное дело.
— Значит, вы со мной не согласны?
— Нет.
— И доказательства, собранные мной, вас не убеждают?
— Нет.
— Вот как?
Они поедали друг друга глазами.
— Высчитаете, это сделал Камберуэльский Малыш?
— Безусловно.
— Понятно.
Роджер был огорчен. Мисс Барнетт, оказывается, совсем не так умна, как он думал.
Зазвонил телефон. Мисс Барнетт схватила трубку прежде, чем Роджер успел протянуть руку.
— Да. Нет. Это секретарша мистера Шерингэма. Нет, я не уверена, что он дома. Подождите, пожалуйста, я узнаю. — Она прикрыла микрофон ладошкой. — Старший инспектор Морсби. Будете разговаривать?
— Буду, — сказал Роджер, хватая трубку. — Хелло, Морсби. Что скажете?
— Это вы, мистер Шерингэм? У меня новостишка для вас.
— Неужели нашли Камберуэльского Малыша? — весело осведомился Роджер.
— Не совсем. Скорее, это он нас нашел. Пять минут назад явился сюда спокойный и невозмутимый. Слышал, видите ли, что мы о нем наводим справки, и, не имея на совести ни пятнышка, пришел узнать, что происходит. Словом, времени у него состряпать небылицу в лицах было полно, он и явился пускать нам пыль в глаза!
Новость так поразила Роджера, что он пропустил мимо ушей этот поток слов, который наверняка заставил бы поморщиться его секретаршу.
— Ну! Это просто замечательно, Морсби.
— Да, они часто морочат нам голову и пускают пыль в глаза. Думают, нас легко взять на пушку. Хотя нельзя не признать, что Малыш похитрей прочих. В общем, я подумал, что раз уж вы видели самое начало дела, вам будет интересно узнать, чем оно закончится. Я тут с полчасика подержу Малыша, чтоб он слегка поостыл, так что, если хотите, можете заскочить и поприсутствовать на допросе. Это, конечно, непорядок, но вы так часто с нами работаете, что уже стали своим.
— Разумеется, я зайду, — с пылом откликнулся Роджер. — Значит, вы думаете, это конец?
— А что вы имеете в виду, сэр?
— Ну, я о том… вы думаете, он сознается?
— К концу нашей беседы с ним, я полагаю, мы что-нибудь да вытянем из него, мистер Шерингэм. — Морсби был преисполнен доброжелательности.
— Опять допрос с пристрастием, а?
— Разумеется, нет, сэр, — в который раз обиделся Морсби. — Вы же знаете, мы к таким штучкам не прибегаем. Да вы сами сейчас посмотрите, как мы добиваемся своих результатов.
Роджер повесил трубку.
— Любопытно, — сказал он вслух. — Очень любопытно. Любопытно до крайности.
Он взглянул на секретаршу. Секретарша на него.
— Вы готовы, мистер Шерингэм?
— Готов? В каком смысле?
— Продолжать диктовать свой рассказ.
— Нет, к этому — не готов, — отрубил Роджер, поражаясь этой девице. Нет, это не живой человек. Ни любопытства, ни теплоты, ничего женского. Ведь не могла же не понять, что речь шла о деле ее тетки, ведь слышала же, что Роджер упомянул Камберуэльского Малыша, и — ни вопроса, ни намека на вопрос.
Роджер пересказал ей свой разговор с Морсби, по существу, навязав ей эту новость. Мисс Стелла Барнетт выслушала внимательно, но никакого особого интереса не проявила.
— В самом деле? Значит, скоро дело закроют. Гора с плеч, — резюмировала она.
— Дело не закроют, — пришел в ярость Роджер. — Этот человек невиновен. То, что он явился к Морсби, тому доказательство. Морсби сколько угодно может разглагольствовать о блефе, но это не блеф.
— Вот как? — отозвалась мисс Барнетт. Следовало понимать, что блеф как явление криминального опыта ей абсолютно не интересен.
Роджер с неудовольствием отметил, что заводится тем сильнее, чем безразличнее держится секретарша.
— Послушайте, — сказал он. — Хотите пари? Ставлю пару шелковых чулок против сотни сигарет, что Малыш сегодня представит убедительное доказательство тому, что его не было в районе «Монмут-мэншнз» после полуночи в прошлый вторник.
— Никогда не заключаю пари, — отрезала мисс Барнетт.
— Иначе говоря, вас не устраивают условия. Отлично, пусть будет три пары шелковых чулок против сотни сигарет!
— Благодарю вас, мистер Шерингэм. Нет!
— Гарнитур белья самой последней модели против сотни сигарет!
— Разумеется, нет.
— Вы не человек, мисс Барнетт, — простонал Роджер. — Будь вы человеком, к этому времени я уже звал бы вас Стеллой. Я всегда называю по имени девушек, с которыми знаком больше суток. Это быстро, удобно и экономично. Ну а что вы скажете о шляпке по последней парижской моде против ста сигарет?
— Если вам угодно звать меня по имени, ничего не имею против, — парировала мисс Барнетт, — но заключать пари с вами не стану.
— Да почему же?!
— Ну хоть потому, что мне совсем ни к чему парижская шляпка — мне просто не с чем ее носить.
— Послушайте, — в изнеможении произнес Роджер, — согласны ли вы спорить на парижскую шляпку, платье в тон шляпке, бельевой гарнитур к платью, пару туфель к белью, три пары шелковых чулок к туфлям, три пары перчаток к чулкам и…