Убийство на верхнем этаже. Дело об отравленных шоколадках

– В самом начале я заметил, что располагал некоторыми сведениями, которые помогли мне прийти к заключению по этому делу. Теперь я хотел бы этими сведениями поделиться с вами. До вас дошли слухи о помолвке сэра Юстаса с моей дочерью. Я не нарушу тайну, если скажу, что несколько недель тому назад сэр Юстас пришел ко мне и официально попросил моего разрешения на их помолвку, после того как его брак будет расторгнут. Нет нужды излагать вам все подробности, о которых шла речь во время нашей беседы. К делу имеет отношение лишь то, что сэр Юстас категорически заявил, что его жена крайне противилась их разводу и согласилась на него только тогда, когда сэр Юстас написал завещание, по которому все имущество сэра Юстаса после его смерти переходило ей, включая поместье в Уорчестершире. Леди Пеннфазер сама имеет небольшой годовой доход, но сэр Юстас, не желая ущемлять ее имущественных прав как бывшей жены, пошел на это. Однако поместье заложено, и то, что он получает за аренду, почти полностью пожирают проценты по закладной. С учетом прочих расходов ей досталось бы в общем–то не так уж много. Следует учесть, что при заключении брачного соглашения с леди Пеннфазер жизнь сэра Юстаса была застрахована на приличную сумму, причем в страховом полисе был оговорен и заклад имения. Со смертью сэра Юстаса закладная аннулируется. И посему сэру Юстасу почти нечего было предложить моей дочери, как он сам откровенно признался. Не только я, но и вы, – продолжал свои рассуждения сэр Чарльз, – не можете не отметить во всем этом весьма важное обстоятельство. По завещанию после смерти мужа леди Пеннфазер, которую нельзя отнести к людям состоятельным, могла бы стать довольно богатой. Но тут вдруг до нее доходяг слухи о возможности нового брака сэра Юстаса по завершении бракоразводного процесса. И вполне вероятно, что завещание будет изменено в пользу новой жены, – не так ли? О характере леди Пеннфазер достаточно хорошо свидетельствует то обстоятельство, что она пошла на согласие Дать развод только после того, как вынудила сэра Юстаса подписать завещание в свою пользу. Очевидно, мы имеем Дело с хищницей, жадной до денег. Для таких убийство – логичный шаг, на который их толкает жажда денег. А в Данном случае ей оставалось только убийство. На него была вся надежда. Я не думаю, – заключил сэр Чарльз, – Что мне следует развивать эту мысль дальше. – Снова пенсне взвилось в воздух.

– Необычайно убедительно, – вздохнул Роджер. – и вы собираетесь доложить свою версию полиции, сэр Чарльз?

– Я полагаю, что, не совершив этого, я выкажу тем самым непростительное небрежение своим гражданским долгом, – сэр Чарльз был высокопарен. Он был явно доволен собою и не мог этого скрыть.

– Хм! – Судя по всему, мистер Брэдли отнюдь не разделял самодовольства сэра Чарльза. – Куда же в вашей версии делись шоколадки? По–вашему, она их здесь изготовила или привезла с собой?

– Разве это так существенно? – отмахнулся сэр Чарльз.

– Я бы счел существенным увязать ее действия по крайней мере с ядом.

– С нитробензолом? Можно увязать ее действия с покупкой шоколадных конфет. Это для нее сложности не представляло. И то, что в качестве яда она выбрала нитробензол, можно отнести к ее уже установленной сообразительности.

– Понятно, – мистер Брэдли разгладил усики и вызывающе взглянул на сэра Чарльза. – Если хорошенько подумать, то вы вовсе не доказали виновность леди Пеннфазер в этом деле. Вы доказали только вероятность мотива и возможность преступления.

У мистера Брэдли неожиданно оказалась союзница, которая приняла его сторону.

– Именно так! – воскликнула миссис Филдер–Флемминг. – Как раз это я и хотела сказать. Если вы вашу версию сообщите полиции, сэр Чарльз, вам, я думаю, спасибо не скажут. Мистер Брэдли прав, вы совсем не доказали, что леди Пеннфазер виновата или что–то в подобном роде. Я уверена, вы заблуждаетесь, и очень сильно.

Сэр Чарльз был так ошарашен, что на мгновение лишился дара речи. Он так и сидел, широко округлив глаза.

– Заблуждаюсь? – единственное, что он выдавил из себя. Очевидно, возможность собственной ошибки никогда не приходила ему в голову.

– Наверное, лучше сказать – вы не правы, – сухо поправила себя миссис Филдер–Флемминг.

– Но, мадам, – впервые в жизни сэр Чарльз не находил слов. – Почему? Почему я не прав? – слабо сопротивлялся он.

– Потому что я в этом уверена, – отрезала миссис Филдер–Флемминг, не утруждая себя объяснениями.

Пока Роджер наблюдал эту сцену, совершалась медленная перемена и в нем. Прежде он находился под гипнотическим воздействием сэра Чарльза и, поддавшись напору его доводов и его самоуверенности, вынужден был принять его версию. Теперь его мнение изменилось на прямо противоположное. Теперь он полностью отрицал версию сэра Чарльза. Пропади все пропадом, но у этого парня, у Брэдли, голова все же покрепче. Он действительно прав. В версии сэра Чарльза были такие прорехи, что, будь он защитником леди Пеннфазер, наверняка бы заметил, что в каждую из них может проехать карета, запряженная шестеркой лошадей.