Убийство на верхнем этаже

— Хорошо. Что же случилось дальше? Как я уже говорил вам, когда был здесь в последний раз, он оформил сцену так, словно там была шумная драка, и привязал веревку, чтобы казалось, будто он спустился по ней, когда парадная дверь была еще заперта. Не знаю, согласитесь ли вы с этим?

— В порядке дискуссии — да, — осторожно ответил Морсби. — Но, похоже, вы изменили свое мнение, мистер Шерингэм, не Так ли? В прошлый раз, кажется, вы говорили мне, что это был не Малыш, но кто-то, имитирующий его методы?

— К делу надо подходить объективно, — с достоинством ответил Роджер. — В то время я мог придерживаться такого мнения. Но я же не знал тогда, что убийство произошло гораздо раньше. Появились свежие свидетельства, и следует быть готовым изменить свою точку зрения.

— Точно так я всегда и говорю, — удовлетворенно и совершенно неискренне вставил Морсби.

— Кроме того, в данный момент я реконструирую дело, основываясь на вашем представлении о личности убийцы. И могу сказать вам, — прибавил Роджер, тоже неискренне, — что меня личность убийцы не интересует. Его метод — вот что меня занимает.

— А нас занимает решительно все, связанное с убийством. Однако продолжайте, мистер Шерингэм. Вы оставили преступника в тот момент, когда он инсценирует кавардак и вывешивает из окна веревку. Что дальше?

— Как что? Он спускается по лестнице и выходит из парадной двери прежде, чем она запирается на ночь.

— Это гораздо разумнее того, что вы предположили в прошлый раз, — задумчиво проговорил инспектор. — Вы предположили, что он вышел через парадную дверь, хотя тогда мы думали, что убийство произошло позже. Вот в чем был изъян вашего рассуждения о том, что он не спускался по веревке. Вы, наверно, не знали, что во входной двери испортился автоматический замок и ее даже изнутри нельзя было открыть без ключа к большому врезному замку.

Роджер, умолчав о том, что ему прекрасно это известно от самого сержанта Эффорда, счел нужным мягко упрекнуть Морсби:

— И вы не захотели поделиться со мной? Ох и скрытный вы человек, Морсби! Неблагодарная это задача — пытаться подать вам руку помощи в трудном деле.

— Пока что вы так и не подали мне руку в этих темных обстоятельствах с ночным шумом и типом, которого видел шофер, — усмехнулся Морсби.

— Я как раз к этому подхожу. Итак, что касается беглеца, мы знаем, что это не Малыш, — так утверждает шофер, который разглядел его лучше других. При этом мы все еще считаем, что Малыш и есть убийца. Что ж, мое предположение лежит на поверхности и состоит в том, что человек, которого видел шофер, — не убийца, а его помощник, ассистент или подручный — называйте как хотите. Я предполагаю, что убийца, когда понял, что натворил, сел и хорошенько подумал, в результате чего и появилась перевернутая мебель и прочее. Еще одним результатом стала инсценировка алиби — которое, насколько я понимаю, и беспокоит вас больше всего. Выбравшись с места преступления, он сразу направился к человеку, которому мог доверять, честно во всем признался и попросил помощи. Последняя состояла в том, чтобы отправиться на задний двор «Монмут-мэншнз», дождаться, когда появится шофер, а затем перебраться через стену и изо всех сил пробежать несколько сот ярдов, да так, чтобы привлечь как можно больше внимания.

— Значит, Малыш знал, что есть такой шофер, что он работает этой ночью, что он непременно вернется в гараж?

— Смею думать, что преступник достаточно умен, чтобы предварительно выяснить обстоятельства хотя бы до такой элементарной степени.

— М-да, — согласился Морсби. — Я полагаю, с этим можно согласиться.

— Но не только в этом заключалась задача подручного, — с жаром сказал Роджер. — Второй частью задания было произвести в спальне мисс Барнетт те шумовые эффекты, что разбудили Эннисмор-Смитов.

— Всего-то? И как же он это проделал, мистер Шерингэм?

— Ну разумеется, с помощью того кусочка бечевки, — ответил Роджер. — Разве вы не поняли, Морсби? Ведь это единственный способ, которым он мог воспользоваться.

— Конечно, мистер Шерингэм, — от всего сердца согласился Морсби. — Конечно, сэр. Но как именно?

— А вот как. Слушайте внимательно, Морсби, потому что тут я действительно неплохо поработал. Убийца вовсе не вывешивал веревку из окна кухни: вот почему ее никто не видел. Что он вывесил, так это тонкую бечевку, которую либо носил с собой, либо нашел в квартире, и затем так разложил по квартире веревку, что ее легко было снизу, со двора, потянуть за бечевку, прочно привязанную к ее концу. Расположив веревку кольцами на различных гладких поверхностях, он разложил внутри этих колец всякие стеклянные и фарфоровые предметы, так что пока веревку вытягивали, она неизбежно должна была стронуть, перевернуть или покатить эти хрупкие вещи прямо над головой у Эннисмор-Смитов, и, кроме того, несколько тяжелых предметов мебели были старательно установлены на грани падения так, как это делается в старом трюке с четырьмя кирпичами, знаете, когда выступающий кирпич держится на прутике, так что мебель тоже попадала и прибавила грохоту. Вот, Морсби, что сделал убийца.