Убийство на виадуке. Три вентиля

– За три или четыре года до войны – кажется, в 1910 году. Я начала зарабатывать себе на жизнь, потому что отец почти ничего мне не оставил. А потом довольно скоро я познакомилась с Бразерхудом. Он сделал мне предложение, я приняла его – не спрашивайте почему, мистер Ривз. Есть то, что не разузнать даже детективу, – почему женщины влюбляются в мужчин. Отмечу только, что в то время он совсем не был богат. После женитьбы мы жили в отвратительном доме в Кенсингтоне. Я никогда не была посвящена в его дела на бирже, хотя всегда подозревала, что они небезопасны, если вообще законны. Довольно скоро он начал богатеть, а потом – переписывать все, что имел, на меня. Понятно, что он опасался банкротства и хотел создать солидный запас, до которого не доберутся кредиторы. В деловых вопросах я никогда не разбиралась, иначе, полагаю, стала бы протестовать против его действий. Но я просто считала, что это весьма любезно с его стороны, и мы уговорились купить дом в провинции. Мне хотелось поселиться в Бинвере, потому что это одно из немногих мест, где у меня есть друзья.

А потом я внезапно узнала, какой он на самом деле. Нет, я имею в виду не его бизнес, а его частную жизнь. Среди атеистов есть множество прекрасных людей, но мой муж не принадлежал к их числу. Как мне кажется, отказ от нравственных принципов стоял для него на первом месте, а от религии лишь на втором – если вы понимаете, о чем я говорю, – но никак не наоборот.

Ривз записал: «Бразерхуд – не только Бог, но и нравственность», и тут же зачеркнул написанное. Мисс Рэндолл-Смит продолжала:

– Развода я не хотела: видите ли, мне привили строгие представления о подобных вещах. И само собой, он тоже этого не хотел, но уже из-за денег. И вот как раз тогда, когда мне требовались помощь и совет, я снова встретила мистера Давенанта, и после того, как я рассказала ему всю правду, он пришел в ярость. Он взялся выяснять подробности о делах моего мужа и обнаружил что-то (что именно, я не знаю), что погубило бы его, если бы всплыло на поверхность. Тогда мистер Давенант отправился к моему мужу и, так сказать, приставил ему дуло к виску – полагаю, просто шантажировал его. Он взял с моего мужа торжественную клятву отпустить меня и никогда без моего согласия не разглашать тот факт, что мы женаты. Тогда я приехала сюда, поселилась в Бинвере и думала, что теперь все будет хорошо.

Вскоре после этого, как вам известно, мой муж арендовал бунгало и перебрался жить в Пастон-Уайтчерч. Думаю, он намеревался присматривать за мной, и кроме того, он хотел убедить меня, что изменился к лучшему. Но поскольку на выходные он всегда куда-то уезжал, его старания меня не интересовали. Раз или два он просил меня вернуться к нему, но я, конечно, не соглашалась. Когда мистер Давенант пришел с войны, он тоже поселился в Пастон-Уайтчерче, но проводил в своем доме лишь выходные – с субботы по понедельник, – потому что работал в Лондоне. Наверное, он просто хотел быть поближе ко мне, чтобы помочь мне, если что-нибудь случится. Так все и продолжалось до прошлого вторника. Свое банкротство предвидел только мой муж, и он предпринимал отчаянные усилия, чтобы убедить меня вернуться к нему. Самое страшное, что у меня не было над ним никакой власти – секрет, который некогда мог погубить его, больше его не пугал, – и полагаться мне тоже было не на что, кроме одного его слова. А оно, к сожалению, доверия не заслуживало.

Я понятия не имела о том, что произошло во вторник, пока не увидела известия в газетах. До сих пор не знаю, как и почему полиция пришла к выводу, что моего мужа убил мистер Давенант. Разумеется, если они узнают все, что я рассказываю вам сейчас, то будут убеждены в своей правоте. Но я посвящаю вас во все подробности потому, что считаю своим долгом сначала сделать это, а потом, возможно, попросить у вас помощи.

– Конечно, я буду очень рад сделать все, что в моих силах, в том числе и доказать невиновность невиновного. Вы ведь это имеете в виду, мисс Рэндолл-Смит?

– Мистер Ривз, вы верите в женскую интуицию? Скорее всего, нет, потому что предпочитаете улики и тому подобное. Но уверяю вас, я убеждена, что мистер Давенант никогда даже пальцем не тронул моего мужа, – это так же очевидно, как то, что вы сидите на этом стуле. Не знаю, как объяснить это ощущение, не могу его проанализировать – для меня оно как шестое чувство. Во мне всегда была сильна интуиция, и она обычно меня не подводила. И я, отбросив всякий страх, прошу вас: поработайте над этим расследованием как можно усерднее, исследуйте все свидетельства, какие у вас только есть. Я ни на минуту не сомневаюсь, что результатом станет доказательство невиновности мистера Давенанта. Да, мне известно, что он убегал и скрывался, но в конце концов, это поведение неудивительно для невиновного, если он опасается обвинений в убийстве.

– То же самое я сказал своим друзьям как раз сегодня днем.