Убийство на виадуке

Нынешний день казался компенсацией предыдущего, октябрьское солнце сдержанно озаряло поле для гольфа – так добродушный пожилой джентльмен вдруг предлагает конфетку. Щедрое, но недолговечное золото летних вечеров было, казалось, скрыто в этом кратком возвращении тепла к Дню святого Луки; воздух был уже не отяжелевшим от неприятного зноя, а прозрачным и ласковым; листва не поражала летней роскошью, а с чувством собственного достоинства демонстрировала благородно приглушенные оттенки осенней позолоты. Идеальный день для гольфа – такое впечатление сразу же создавалось у завсегдатаев Пастон-Отвила, но к Ривзу мигом явилась и вторая мысль: не самый удачный день для расследования убийства.

– Все замечательно, – сказал он Гордону, – видимость отличная, дождь нам не помешает, но атмосферу мы не прочувствуем – я имею в виду, духовную атмосферу, со вчерашним моросящим дождем и туманом. Мы увидим место, где этот человек скатился с насыпи, но не ощутим подавленность и слезы, побудившие его броситься вниз или заставившие кого-то другого избавить погибшего от таких трудов. Словом, мизансцены этой трагедии мы не найдем.

Вдвоем с Гордоном они поднялись по зигзагообразной тропе на высокую насыпь неподалеку от здания клуба. Взобравшись на уровень путей, тропа пролегала вплотную к подстриженной живой изгороди, обозначавшей границу собственности железнодорожной компании, и тянулась до самого начала виадука, где под рискованным углом ныряла под первую арку и выныривала с другой стороны. Добродушные носильщики из Пастон-Отвила все до единого знали, что кратчайший путь от этой станции до следующей, Пастон-Уайтчерч, проходит по железнодорожным путям – кратчайший потому, что избавляет от необходимости спускаться по крутому склону в долину. Поэтому у местных жителей вошло в привычку в случае спешки взбираться по тропе на виадук, перелезать через запретную живую изгородь и шагать по железнодорожному мосту до продолжения тропы со стороны Пастон-Уайтчерча. Этой местной привычке и следовали сейчас Ривз и Гордон, чтобы достичь той самой точки, откуда двадцатью четырьмя часами ранее тело некоего человека было сброшено на гранитную облицовку опоры моста и в лозняк у его подножия.

– Как видите, это я и имел в виду, – заговорил Ривз. – Мы, конечно, не знаем, с какой скоростью двигался поезд – в тумане она заметно меняется. Но в интересах наших рассуждений, если мы примем силу, с которой я брошу этот камень, за импульс, приданный поездом, то увидим, что изгиб склона уведет его вправо, вон туда, и он упадет либо точно на опору, либо совсем рядом с ним. Вот как мне представляются вчерашние события: погибший делает резкий прыжок – или получает резкий толчок, и падает на самый край; схватиться здесь не за что, и под действием инерции, а также уклона насыпи он падает прямо на опору. Не знаю другого места на этой ветке, где подобное падение получилось бы столь же кратким. Коронер наверняка привлечет внимание к этому факту – поразительно, как коронерам удается привлекать внимание к наименее значимым обстоятельствам дела. Однажды я читал в газете заметку о человеке, которого сбил автомобиль сразу после выхода из церкви, и провалиться мне на этом месте, если коронер не указал на опасную привычку стоять возле церквей.

– Не могу не отметить, что это место кажется специально созданным для подобных инцидентов. Видите, какой изгиб делают пути с этой стороны?

– А его здесь быть не должно?

– Я о том, что увидеть, как Бразерхуд выпал из поезда, мог лишь человек, путешествующий в том же вагоне – находись этот человек в другом вагоне, ему пришлось бы высунуться в окно просто потому, что пути здесь делают изгиб, так что соседний вагон попросту не виден. И конечно, скрыть случившееся помог туман.

– Верно, черт возьми. Должен сказать, что я остаюсь верен своей гипотезе убийства, как бы там ни считали присяжные. Вообще-то я даже надеюсь на то, что они сочтут случившееся самоубийством, потому что в этом случае сюда вряд ли нагрянет полиция. Но по-моему, это все-таки убийство, притом тщательно спланированное.

– Хочу еще раз попробовать этот ваш фокус с бросанием камня. Вот, смотрите, я наклонюсь над самым краем и проверю, как он упадет. Только камень понадобится размером побольше, если удастся найти такой.

– Ладно, только все камни между шпалами мелкие. Сейчас поищу на насыпи… черт, а это что такое?

Зрелище, которое предстало им обоим, в любое другое время почти не вызвало бы удивления: внизу, в долине, оно было привычным, а здесь, наверху, – неожиданным. Застряв в кустике травы, примерно в двадцати ярдах от железнодорожных путей в сторону Пастон-Отвила лежал мяч для гольфа.

– Невероятно! – воскликнул Гордон. – Ни за что не поверю, что Кармайкл в худший из своих дней способен одним ударом подбросить мяч в воздух на сотню футов и закинуть его сюда, на этот куст.

Ривз внимательно осматривал находку.