Убийство несолоно хлебавши

– Угу, – я кивнула. – Так, смотри-смотри, она выезжает. Вон-вон ее автомобиль, – я ткнула пальцем в сторону роскошного «Кадиллака», покидавшего территорию коттеджного поселка. – Следуй за ней! – Приказ вырвался сам собой. – Прости. – Я смешалась, поймав укоризненный взгляд Ильи.

Выбросив из-под колес фонтан прелых листьев и хвои, машина покинула лесное убежище и вывернула на асфальт. Здесь, на пустой дороге, в стороне от оживленной магистрали, мы были как на ладони. И хотя мы старались сильно не сближаться с Котовой, держаться на большом удалении тоже было опасно – до трассы всего ничего, а там мелькнет хвостом золотая рыбка, и ищи ее потом, свищи.

Зря я опасалась – на этом этапе судьба нам благоволила, так как берегла удары на потом.

* * *

– Господи, это что?

– Так ведь единорог!

– Да? – Я наклонила голову сначала вправо, потом влево, рассматривая непонятное резиновое изделие по ту сторону монитора. – Ну, возможно, – задумчиво согласилась я наконец. – Как отдыхается?

– Супер! – голос Андрея звенел от радости.

– Да уж вижу, – я улыбнулась, – у тебя так глаза блестят, что, кажется, меня сейчас ослепят.

– Да?! – Вскочив, мальчишка убежал от экрана, оставив меня наедине с пустым стулом. Но скоро вернулся. – Ничего не блестят, – разочарованно протянул он. – Глаза как глаза. А у тебя как дела?

– У меня все отлично. Только скучаю немного.

– Так приезжай к нам, – великодушно предложил Андрей. – Тут знаешь, как здорово! Тут есть море, и бассейн, и аттракционы, и…

– И единорог, да?

– Ага, – мальчик кивнул. – Мне его Стас купил. На нем плавать удобно.

– Догадываюсь. – Я невольно улыбнулась, представив себе счастливого мальчишку, смело покоряющего волны на чудовищеподобной надувной игрушке. – Как там Нютка?

– О, класс! Переворачиваться научилась. Вертится теперь, как этот… Ну, как его, Алена говорила, я забыл.

– Веретено? – подсказала я.

– Не-е-е. Волчок, во!

– Класс! Гулит?

– Чего?

– Ну, разговаривает?

– Арин, ты чего? – Андрей выразительно постучал указательным пальцем по лбу. – Ей четыре месяца всего. Она только через месяц научится.

– Прости, не подумала, – я хлопнула себя ладонью по лбу.

– У них, у детей, вообще все не так, как у нас, – продолжал наставлять меня мальчик. – Алена говорит, она и ходить сможет только через полгода, представляешь? Но я думаю, это она ее недооценивает. Анька знаешь, какая способная! Кроме того, – Андрей понизил голос до шепота и, убедившись, что нас никто не слышит, добавил: – я ее учу ходить, когда никто не видит. Сюрприз готовлю.

– Что-что ты делаешь? – Мне стоило немалых усилий изобразить спокойствие. Представив, как Андрей таскает Нютку по полу за руку, я захлебнулась ужасом.

– Учить хожу. Показываю ей, как это делать. Вот смотри, – мальчик вскочил и принялся медленно шагать по комнате, высоко поднимая ноги, – я ей показываю, а она смотрит. Очень внимательно. Думаю, скоро повторять начнет.

– Не сомневаюсь! – Я облегченно рассмеялась. – А уроки? Не забываешь делать?

Услышав вопрос, Андрей сразу сник, а я мысленно ударила себя по губам. Вот умеешь ты, Тарелкина, одной ложкой дегтя всю медовую бочку разом испортить.

– Ой, а знаешь, что у нас тут приключилось?

– Что?

– У нас… у нас… – Мальчик судорожно пытался придумать повод сменить тему. Но муза не прилетала.

Я хотела прийти на помощь, но тоже растерялась.

– Ой, кажется, меня Аня зовет, – озарило Андрея. Он сделал вид, что прислушивается к несуществующему плачу, и, наскоро попрощавшись, покинул скайп.

Да уж, Тарелкина, быть матерью – это тебе не торты печь, тут особые таланты требуются. И главный – уметь слушать молча.

* * *

– Олег Алексеевич Андрейчук, начальник службы безопасности Котова. Бывший мент, ушел в отставку в чине полковника, – в этом месте Илья выразительно вскинул брови. – Умен, хитер, осторожен.

– Характер нордический, сдержанный, – коротко усмехнувшись, добавила я.

– А вот и не факт. – Губы Ганина тронула улыбка. – Говорят, в работе Андрейчук тот еще зверь. Подчиненных распекает так, что стены дрожат. И вообще скор на расправу. Так что сдержанный точно не про него. С другой стороны, его вспыльчивость тоже не на всех распространяется.

– Ну, тоже обычная история: два в одном – деспот с работниками и раб с начальством.

– Да, все менты такие, – презрительно фыркнул Ганин.

– Не все, – вспомнив Коломойского, вскинулась я. Слова Ильи задели меня за живое.

– Ты про своего друга, что ли? – Мужчина недовольно поджал губы. – Сдается мне, ты его переоцениваешь.

– Это вряд ли.

– Значит, просто необъективна. – Илья пожал плечами. – Вообще, что между вами? – он спросил будто невзначай, но я поняла – спокойный тон обманчив. Поэтому ответила не сразу – взяла паузу, чтобы подобрать слова. Тем более что и сама до конца не разобралась в наших с Максом отношениях. Но сказать об этом Ганину – значит, причинить ему боль, еще больше усилить сомнения. Разумнее всего было отделаться коротким «ничего», но я понимала – такой ответ Илью не удовлетворит. Он его не успокоит. По всему выходило – куда ни кинь, всюду клин.