Убийство номер двадцать

– К сожалению, пока ничего, босс. Только шквал жалоб по поводу незаконного сброса мусора.

Адам хмурится.

– А его изучали? Этот мусор? Не покопались в нем – может, получится отследить источник?

Джейми задумчиво кивает.

– Если мусор удачно сбросили один раз, то поняли, что могут сбросить его опять?

– Вот именно. Или, по крайней мере, кто-то мог что-то увидеть… А если как следует поднажать? Угроза солидного штрафа способна быстро освежить память.

– Сейчас займемся, – отвечает Джейми. Поворачивается было к двери, но Адам останавливает его.

– И съезди навести того бойфренда. Дружка Луизы Эдвардс. Вполне годная кандидатура на роль подозреваемого, достаточно конкретное направление расследования, которое можно разрабатывать. По крайней мере, хоть кого-то можно будет исключить.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Возьми с собой Куинн. Я позвоню, как только вы будете в пути, и введу вас в курс дела касательно того, что мне известно.

Улыбнувшись, Джейми шутливо отдает честь, после чего оставляет Адама в одиночестве.

Тот берет листок бумаги, который Ромилли оставила у него на столе. Ну и что тут нового? Она видит его во всем: в каждом пропавшем человеке, в каждой подозрительной смерти. И вряд ли стоит ее в этом винить. Подобная травма, так глубоко укоренившаяся… Это шрам на всю жизнь.

Хотя на первый взгляд выглядела она чертовски хорошо. После того как он не видел ее много лет, появление Ромилли у него в кабинете стало для него шоком. Мгновенно вернулись прежние чувства. Теплота по отношению к ней, забота и участие. Даже любовь – но также обида за предательство и горькая боль отвержения.

Адам сминает оставленный Ромилли листок бумаги в комок и бросает его в мусорное ведро. Промахивается – тот отскакивает от стены и останавливается под шкафом. Он оставляет его там. Где ему и место.

С глаз долой, из сердца вон.

Глава 13

Незапланированный прием без предварительной записи, прибереженный на крайний случай. Но случай как раз из таких.

Ромилли нажимает на кнопку домофона. Рядом с большой, выкрашенной в красный цвет дверью между двумя белыми оштукатуренными колоннами, рядом с золотой табличкой всего с тремя именами. Она находит такую расточительность обнадеживающей – эти люди знают свое дело.

Ромилли сразу проводят внутрь, мимо пациентов в разом притихшей приемной, и такая спешка вызывает понимающие взгляды.

Одна из этих, говорят их лица. «Как хорошо, что мне не так плохо, как ей!»

Она садится в той же, что и всегда, комнате, в ставшее уже почти привычным кресло. Ждет, разглядывая аккуратные книжные полки с томами по психологии, сертификаты на стене, геометрически упорядоченный письменный стол с белым эппловским компьютером на нем. Здесь нет ни пробковых досок, улепленных благодарственными открытками, ни фотографий. Никакого намека на индивидуальность со стороны женщины, которая знает о ней практически все.

Ромилли вспоминает свои первые дни здесь, в консультационном кабинете номер два. Этот плач. Эту истерику. Рыдания столь сильные, что потом еще несколько часов болело лицо. Доктор Джонс кропотливо вскрыла годы глубоко укоренившейся душевной травмы, а затем успокаивала, увещевала и наставляла Ромилли, превратив ее в полноценного человека, которым та является сегодня.

Но теперь вот это… Новая бредовая иллюзия. Ромилли тревожится, что все это вернется.

Входит доктор Джонс. Улыбается, ставя на стол справа от себя стакан с водой. Ромилли всегда завидовала доктору Джонс. Ее спокойствию, ее освежающей ауре деловитости и уверенности в себе. Волосы у нее аккуратно собраны в узел на затылке. Ни одна прядка не выбивается, нет ни намека на завитки.

Они сидят друг против друга. Доктор выжидающе кладет руки на колени.

– Спасибо, что так быстро сумели меня принять, – начинает Ромилли.

Доктор Джонс кивает.

– Конечно. Я рада, что вы подумали обо мне.

Наступает долгая пауза. Тиканье часов на стене заставляет Ромилли осознать, сколько времени тратится впустую. Но она не знает, с чего начать.

– Начните с того, что вы сейчас чувствуете, – говорит Джонс, словно прочитав ее мысли.

– Растерянность. Тревогу. Тоску.

– Ладно… – Доктор делает паузу. – Тогда почему же я этого не вижу?

– В каком это смысле?

– По крайней мере, со стороны. – Джонс мягко улыбается. – Большинство людей, которые просят о срочной встрече, всегда как-то демонстрируют свои чувства. Плачут, не находят себе места… Если что, то вид у вас скорее рассерженный.

Ромилли всегда нравилось то, что Джонс никогда не разговаривает с ней свысока. Они обе врачи – умные женщины, – и Джонс относится к ней как к таковой.

– Да, я сердита, – признает Ромилли. – Сегодня я виделась со своим бывшим мужем.

– Адамом?

– Да.

– И какие чувства вы испытали? Опять оказавшись рядом с ним?