Убийство по Джеймсу Джойсу

— Не могу обещать. Почти наверняка расскажу мистеру Амхерсту, который, так сказать, работает над этим делом. Но поверьте мне, не скажу никому, кто не сможет держать это в тайне. Кстати, вероятность сообщения сплетен соседям со стороны мистера Амхерста примерно равна вероятности моего назначения персидским шахом, так что не переживайте по этому поводу.

— Хотите чашечку кофе?

— Спасибо. А потом я должна вернуться и позавтракать со своими гостями.

— Пожалуйста, обождите, пока испечется кекс, и захватите его с собой.

— Я не могу ждать так долго, — сказала Кейт, посмотрев на часы, — но если вам в самом деле хочется бешено осчастливить Лео и сбить всех нас с диеты, мы прихватим кекс, когда придем посидеть с детьми, — скажем, в шесть или в семь.

— Я пришлю его днем. Даже не думайте сидеть с детьми, мисс Фэнслер. Мне и тут хорошо. Я действительно не хочу вообще никуда выходить.

— Это столь очевидная истина, что не буду настаивать. Когда Лео вернется домой, я пришлю его к вам за кексом. Обещаете известить меня, если я хоть чем-то практически смогу помочь?

— Мисс Фэнслер, наверно, все ваши студенты, завидев вас, проливают слезы и рассказывают обо всех своих горестях.

— Весьма немногие, кому удалось разглядеть под моей грубой внешностью золотое сердце. Не огорчайтесь, Молли, это вредно для малыша. Я опять загляну как-нибудь утром, и мы ограничимся беседой о погоде, если вы того пожелаете. Благодарю вас за кофе.

Все это очень хорошо, думала Кейт, шагая вверх по дороге, но каков мотив! И в конце концов, кто разбирается в ружьях лучше, чем Брэд? Единственным доводом в его пользу могло служить то, что он не знал, как эти два идиота целятся в его жену, но теперь Молли сказала, что знал. Можно ли быть столь невинной, как Молли, и в то же время отнюдь не невинной? Для этого необходима определенная двойственность мысли и поведения, а я отказываюсь поверить, что она на такое способна. Какая жуткая неразбериха. Если это сделал Брэд, нам, может быть, доказать ничего никогда не удастся. Это будет всю жизнь висеть над его головой, равно как и над головой Уильяма. Но какой из всего этого выход? Вряд ли мы сейчас обнаружим какой-нибудь горячий след. Случись это в одной из замечательных книг Найо Марш, нам бы следовало заново проиграть все события начиная с субботнего утра, и при этом виновный сам бы выдал себя. Но, боюсь, это нам не по силам. Методы инспектора Аллейна [43]безусловно хороши для Скотленд-Ярда, но здесь, в Араби, попросту посчитали бы, будто мы все свихнулись. Чертов Рид. Почему его нет рядом, чтобы обсудить со мной это все?

Рид же в данный момент шагал по нью-йоркским тротуарам и, как ни странно, мечтал о продуваемых всеми ветрами лугах Араби. Действительно, тротуары, казалось, поглощали тепло и отдавали обратно, многократно усилив. Однако в офисе, где располагалось издательство «Калипсо», работали кондиционеры. Встретившая Рида секретарша добавила в атмосферу холода, словно опасалась, что он попытается ей всучить длинный, переписанный от руки и никем не заказанный манускрипт. Узнав, что он желает видеть мистера Фаррела, общая склонность секретарши в каждом подозревать автора прямо на глазах перешла в частное подозрение, что перед ней книготорговец.

— Вам назначено? — осведомилась она.

— Нет. Будьте любезны взять мою карточку и доложить мистеру Фаррелу, что мне хотелось бы повидать его по важному Делу.

— Садитесь, — сказала она, — я взгляну. — И вскоре вернулась, сообщив, что мистер Фаррел разговаривает по междугороднему телефону, но скоро освободится.

Появившийся Эд Фаррел оказался высоким и симпатичным седеющим мужчиной озабоченного вида. У Рида создалось впечатление, что он по многу часов просиживает с авторами и рад видеть человека, не обремененного книгой.

— Вы что-нибудь написали, да? — все же спросил он, как бы не желая принять на веру неписательский статус Рида.

— После кончины моей матери пять лет назад я не написал даже письма, — заявил Рид. — Спасибо, что согласились со мной встретиться. Попытаюсь закончить как можно скорей.

— Что на сей раз расследует офис окружного прокурора? Порнография? Мы ее не печатаем.

— Вышло так, мистер Фаррел, что я просто проник сюда под подобным предлогом, и лучше мне прямо уведомить вас об этом.

— Вы не помощник окружного прокурора?

— Помощник. Но мой визит к вам абсолютно не официальный. Я в отпуске, а до этого был в командировке в Англии, так что несколько месяцев не заглядывал к себе в офис. С другой стороны, дело также и не совсем личное, ибо речь идет об убийстве.

— Вы меня изумляете. Я не читаю детективы, хотя мы печатаем наилучшие, как меня извещают. Фактически я согласен с мозговитыми критиками, которых не интересует, кто убил Роберта Экройда [44]. Но, на мой взгляд, никто не способен сдержать восхищение реальным убийством, особенно если жертва нам незнакома.