Убийство по-джентльменски

Сделав над собой усилие, Смайли подошел к группе у ворот. Роуд стоял несколько на отшибе. Здесь были Д'Арси с сестрой, еще три-четыре преподавателя. Стояли, помалкивали.

— Если не ошибаюсь, мистер Роуд? — осведомился Смайли.

— Да, вы не ошиблись. — Роуд произносил слова тщательно, не спеша, но дорсетский говор слегка сквозил.

— Я по поручению мисс Бримли, редактора «Христианского голоса».

— Так.

— Она сочла прямым долгом послать на похороны представителя от журнала. Я подумал, вам не будет неприятно узнать об этом.

— Я видел ваш венок, весьма благодарен за сочувствие.

— Жена ваша была одной из самых верных наших читательниц, — продолжал Смайли. — Мы считали ее как бы членом нашей семьи.

— Да, она любила «Голос».

То ли Роуд всегда такой бесстрастный, то ли горе сделало его апатичным, подумал Смайли.

— Вы когда приехали из Лондона? — спросил неожиданно Роуд.

— В пятницу.

— На субботу-воскресенье, значит, к нам — полезное с приятным?

Смайли так удивили эти слова, что он не сразу нашелся, что ответить. А Роуд глядел на него и ждал ответа.

— У меня здесь кое-какие знакомые… Мистер Филдинг…

— А-а, Теренс.

«По имени даже», — подумал Смайли, убежденный, что не настолько уж Роуд короток с Филдингом.

— Я желал бы, если можно, написать небольшой некролог для «Голоса». Вы не возражаете?

— Стелле это было бы приятно.

— Вам, разумеется, не до того, но разрешите все же заглянуть к вам завтра — почерпнуть один-два факта для некролога.

— Пожалуйста.

— В одиннадцать утра?

— Милости прошу, — ответил Роуд почти бойко, и они вместе вышли из ворот кладбища.

Глава 9 СКОРБЯЩИЕ

Дешевый это трюк — морочить человека, на которого свалилась смерть жены. Смайли сознавал это, тихо отворяя калитку, идя по двору, где позапрошлой ночью состоялся его странный разговор с Джейни Лин. Он сознавал, что визит его к Роуду сейчас — поступок некрасивый, под каким бы благим предлогом он ни совершался. На протяжении всей своей секретной работы Смайли никак не удавалось убедить себя, что цель оправдывает средства. Такова уж была особенность его характера. Строгий критик своих побуждений, он путем долгих наблюдений над собой установил, что не так уж холодно рассудочен, как можно бы подумать, судя по привычкам и вкусам. Во время войны начальство отозвалось о нем однажды: «Хитроумен, как сам сатана; совестлив, как невинная девчонка», — и, по мнению Смайли, этот отзыв не слишком грешил необоснованностью.

Он нажал кнопку звонка и стал ждать. Стэнли Роуд, очень чисто одетый и выбритый, открыл ему дверь.

— А, здравствуйте, — приветствовал он Смайли, словно старого приятеля. — Послушайте, вы не на машине прибыли?

— К сожалению, осталась в Лондоне.

— Ну, не беда, — сказал Роуд с ноткой огорчения. — А я подумал, прокатились бы вдвоем и попутно бы поговорили. Тошновато тут одному болтаться. Мисс Д'Арси пригласила меня пожить у них. Очень добрые они люди, что и говорить, но как-то мне пока туда не хочется.

— Я вас понимаю.

— В самом деле? — Они стояли в передней, Смайли стяги вал с себя пальто, а Роуд ждал, чтобы принять и повесить. — Я не думаю, чтобы многие понимали это тоскливое состояние. Знаете, что сделали ректор и Д'Арси? С самыми лучшими, конечно, намерениями. Все мои работы — экзаменационные, которые я должен был проверить, — все роздали другим преподавателям. А мне что прикажете делать одному в пустом доме? Ни занятий, ничего. От всего освободили, все распределили. Можно подумать, хотят от меня избавиться.

Смайли неопределенно кивнул. Роуд повел его в гостиную.

— Я знаю, они это с наилучшими намерениями, как я уже сказал. Но в конце концов, надо же мне чем-то заняться. Часть моих работ досталась Саймону Сноу. Вы с ним, случайно, не знакомы? Одному моему ученику он выставил оценку — шестьдесят один балл. А ученик — абсолютный тупица. Я еще в начале семестра уведомил Филдинга, что неминуемо придется Перкинса оставить на второй год. И неплохой парнишка этот Перкинс. Староста корпуса. Для него и тридцать баллов сказочная оценка. Я, правда, не смотрел еще работ, но это же невероятно, совершенно невероятно.

Сели.

— Я, конечно, желаю мальчику всяческих успехов. Мальчик неплохой — не блещет, но хорошо воспитан. Мы с миссис Роуд собирались пригласить его к чаю в этом семестре. И если бы не…

Пауза. Затем Смайли открыл было рот, но хозяин встал, сказал:

— Чайник уже вскипел, мистер…

— Смайли.

— Чайник уже вскипел, мистер Смайли. Разрешите предложить вам чашку кофе. — Опять этот жесткокрахмальный голосок с отутюженными уголками, точно взятый напрокат визитный костюм, подумал Смайли.

Через несколько минут Роуд вернулся, неся поднос, и аккуратно отмерил кофе себе и гостю — сообразно с запросами.

Смайли беспрестанно раздражали претензии Роуда на светскость, его постоянные потуги скрыть свое происхождение. А оно сквозило во всем, в каждом слове и жесте — в том, как он оттопыривал локоть, неся чашку ко рту, и как, садясь, поддергивал штанины быстрым и опытным движением.

— Нельзя ли, — начал Смайли, — нельзя ли мне теперь…

— Действуйте, мистер Смайли.