Убийство по Фрейду

— Насколько я понимаю, — сказал он с кривой усмешкой, — не очень-то ты разбираешься в нашем деле. Ведь это главное подтверждение их невиновности. Поскольку сегодня даже ребенку известно, как важны отпечатки пальцев, они должны были бы, использовав этот нож как орудие преступления, протереть его, уничтожая все следы, для этого не обязательно обладать особым умом. Разумеется, блестящий психиатр вполне мог заранее сообразить, что полицейские именно так и будут рассуждать… Не прерывай меня. Доктор и миссис Бауэр заявили, что они пользовались этим ножом накануне вечером, когда поспорили, как лучше разрезать кусок запеченного мяса, и каждый пытался продемонстрировать свой способ. Затем, не желая, чтобы лезвие ржавело, они не стали его мыть, а протерли влажной тряпочкой и оставили сохнуть. Еще одно свидетельствует в их пользу, а именно: отпечатки их пальцев частично стерты, как если бы после них кто-то брал нож рукой в перчатке. Однако это еще не решающее обстоятельство.

И тут мы подходим к самому сложному моменту. В соответствии с медицинским заключением, девушка была заколота в лежачем положении кем-то, кто перегнулся через ее голову и вонзил ей нож между ребер. В данном случае это свидетельствует, что преступник очень хорошо знаком с анатомией человеческого тела, а значит, преступление, вероятнее всего, совершено врачом, но здесь мы снова вступаем на зыбкую почву. Кстати, именно этот способ нанесения удара ножом, хотя и не в лежащую жертву, был широко распространен во время Второй мировой войны в очагах сопротивления фашистам. Но главный вопрос заключается в том, кто мог заставить девушку лечь на кушетку и оказаться сзади? Кто мог зарезать ее без всякой попытки сопротивления с ее стороны? Ты, конечно, можешь себе представить, как детектив задает вопросы: «Где сидит психоаналитик во время сеанса?» Ответ: «На стуле в головах пациента». Детектив: «Доктор Бауэр, почему психоаналитик располагается именно там?» Доктор Бауэр: «Чтобы пациент не мог видеть врача». Детектив: «Почему он не должен его видеть?» Доктор Бауэр: «Это очень интересный вопрос. Существует много объяснений. К примеру, это помогает пациенту забыть о присутствии врача, что повышает возможность трансфера. Но, пожалуй, настоящая причина заключается в том, что такое положение придумал еще Фрейд, поскольку не выносил, чтобы на него весь день смотрели пациенты». Детектив: «Все ваши пациенты обычно ложатся на кушетку?» Доктор Бауэр: «Только те, кто обращаются за психоанализом. Те, кто лечатся, сидят на стуле по другую сторону стола». Детектив: «Они сидят к вам спиной?» Доктор Бауэр: «Нет». То, что здесь детектив недоуменно пожал плечами, в протоколе допроса не указано.

— Рид, выходит, при рассмотрении этого дела полиция исходит из того, что, кроме врача, никто не мог оказаться у жертвы за спиной, когда она лежала на кушетке?

— Не совсем так, но от этого трудно отмахнуться. Если доктора Бауэра не было на месте, то прежде всего напрашивается вопрос: зачем она легла на кушетку? А если даже на минутку предположить, что она вошла в пустой кабинет и легла, — а доктор Бауэр заверил детектива, что ни один пациент не позволил бы себе этого, что они всегда ждут, когда их вызовут, — так вот, продолжала бы она спокойно лежать, если бы не доктор, а кто-то другой вошел в комнату, сел позади нее, а потом нагнулся бы над ней с ножом, зажатым в руке?

— Она могла не заметить ножа.

— Допустим. Но если там не было врача, зачем она легла на кушетку? Почему вообще женщины так любят ложиться на кушетки? Ладно, можешь не отвечать.

— Постой, Рид. Что, если ей захотелось вздремнуть?

— Перестань, Кейт.

— Хорошо. Но предположим, она была влюблена в пациента, который пришел до нее или должен был прийти позже? Ведь мы ничего о них не знаем! Она или, скажем, один из них отделался от Эмануэля, чтобы заняться с девушкой любовью. В конце концов, десятичасовой пациент мог просто остаться или двенадцатичасовой явиться пораньше…

— Эти два звонка с отказами от посещений поступили как раз в то время, когда десятичасовой пациент был на приеме, так что он никак не мог их сделать.

— Верно, но ведь он мог попросить кого-то. Это дало ему алиби, а поскольку тем временем он сам находился в кабинете, он мог убедиться, что звонки состоялись или, по крайней мере, что кто-то дважды звонил.

— Тогда почему преступник сообщил доктору об отмене посещения двенадцатичасового пациента, но не позвонил самому пациенту, чтобы от имени доктора отменить его визит? Ну хорошо, допустим, он не знал его телефона. Но тогда к чему пытаться избавиться от доктора Бауэра, когда все равно рискуешь, что вот-вот явится пациент, которому назначено на двенадцать?

— Один час, проведенный вместе, для любовников равносилен вечности, — мрачным голосом сообщила Кейт. — Впрочем, он-то вовсе не собирался заниматься с ней любовью, он хотел убить ее!