Убийство по-китайски - Лабиринт

- Целых два признака прямо указывают на художника, - сказал он. Во-первых, примененный яд. Все художники пользуются этой желтой краской и прекрасно знают, какой это сильный яд. Во-вторых - вот этот листок. Я предполагаю, что У использовал бумагу как подкладку, когда ставил печать на картину, и не заметил, как печать частично перешла на нее сквозь ткань.

- Именно в этом доказательстве мы так нуждались! - воскликнул возбужденно Дао Гань.

Судья промолчал. Он терпеливо ждал, пока старик закончит изучение остальных слив. Наконец старик провозгласил:

- Каждая из этих слив содержала смертельную дозу яда, ваша честь!

Судья взял со стола листок официальной бумаги управы и дал его врачу со словами:

- Запишите ваше свидетельство на эту бумагу и оставьте на нем оттиск большого пальца!

Старик увлажнил кисть и составил документ. После того как он приложил палец, судья со словами благодарности отпустил его. Затем он велел служителю позвать старосту Фана.

Когда староста явился, судья Ди приказал ему:

- Возьмите четырех приставов и арестуйте художника У Фэна!

Глава пятнадцатая

Художник У раскрывает свою тайну перед судом;

судья Ди повелевает обыскать восточный квартал

Три удара в большой бронзовый гонг возвестили об открытии вечернего заседания суда.

Огромная толпа зрителей собралась в зале: старого генерала хорошо знали в Ланьфане.

Судья Ди взошел на помост. Первым делом он вызвал сюцая Дина.

Когда тот встал на колени перед скамьей, судья Ди молвил:

- Вчера вы появились перед этим судом и обвинили У Фэна в убийстве вашего отца. Я провел немедленное расследование и собрал улики, по которым У Фэн подлежит аресту. Однако в деле все еще остается много неясного. Сейчас мы допросим обвиняемого; призываю вас слушать внимательно. Если вы можете что-то добавить по любому вопросу, говорите, не смущаясь.

Судья написал повеление тюремному смотрителю. Вскоре два пристава ввели У в зал суда. Когда художник подошел к помосту, судья Ди отметил про себя, что на лице его не видно особых следов волнения.

У встал на колени и стал почтительно ожидать вопросов судьи.

- Назовите ваше имя и занятие, - сухо сказал Ди.

- Я, ничтожный, - ответствовал юноша, - зовусь У Фэном. Я сдал экзамен на звание сюцая и занимаюсь художеством по душевной склонности к этому занятию.

- Вы, - сурово сказал судья, - обвиняетесь в убийстве генерала Дин Ху-гуо. Говорите правду!

- Ваша честь, - спокойно отвечал У, - я полностью отрицаю предъявленное мне обвинение. Мне известно имя жертвы и преступление, из-за которого генерал был изгнан с военной службы, поскольку я часто слышал от моего отца рассказы об этой постыдной истории. Но прошу отметить, однако, что с генералом я никогда не встречался и даже не знал, что он проживает в Ланьфане, пока его сын не принялся распространять злостные слухи обо мне, на каковые я даже не обратил внимания, поскольку считал их слишком вздорными, чтобы опровергать.

- Если это так, - холодно сказал судья, - то почему генерал Дин всегда опасался вас? Почему он держал ворота запертыми день и ночь и приговорил себя к добровольному заточению в библиотеке? К тому же, если вы ничего не замышляли против генерала, зачем вы тогда посылали каких-то бродяг следить за его домом?

- По поводу первых двух вопросов вашей чести, - отвечал У, - осмелюсь предположить только, что это - внутренние дела дома Динов, о которых до сих пор я вообще не подозревал, поэтому ничего не могу сказать по этому поводу. Что же касается последнего, то я никогда никого не посылал следить за домом Динов. Я требую, чтобы обвинитель представил хотя бы одного из людей, которых я якобы нанял для этой цели.

- Не будьте слишком самоуверенны, юноша! - холодно сказал судья. - На самом деле я уже схватил одного из этих бездельников. В должное время вы его здесь увидите!

У закричал в гневе:

- Этот негодяй Дин подкупил его, чтобы он лжесвидетельствовал!

Увидев, что У наконец потерял самообладание, судья Ди решил, что теперь самое время застигнуть его врасплох.

Он наклонился вперед в кресле и резко бросил в лицо У:

- Я, уездный начальник, скажу тебе, почему ты так люто ненавидел семью Динов. Вовсе не из-за старой распри между твоим отцом и генералом! Нет, у тебя был свой личный и отвратительный повод. Посмотри на эту женщину!

Говоря эти слова, судья извлек из рукава вырезанный из картины У кусок, на котором было только одно лицо богини Гуан Инь.

Передав его старосте Фану, чтобы тот показал его У, судья все время не сводил глаз ни с обвиняемого, ни с сюцая Дина. Он заметил, что, как только он намекнул, что в деле замешана женщина, оба юноши побледнели. В глазах Дина мелькнул страх.

Внезапно судья Ди услышал рядом сдавленный крик.

Староста Фан стоял, сжимая изображение в руке. Он посерел лицом так, словно только что увидел демона.

- Ваша честь! - вскричал он. - Это моя старшая дочь, Белая Орхидея!

Шепот побежал по толпе, возбужденной этим неожиданным известием.

- Тишина! - воскликнул судья голосом, подобным грому.

Он сам изумился не менее прочих, но ничем этого не выдал и спокойно сказал:

- Староста, покажите рисунок обвиняемому!