Убийство по-китайски: Золото

— Говори! Или я тебя угощу! — зашипел старший пристав, поднимая плетку. Девушка вскрикнула от страха и разразилась душераздирающими рыданиями.

— Не распускайте руки! — рявкнул судья на пристава. И оглянулся на своих помощников. Взгляд у него был совершенно несчастный. Ма Жун ответил ему взглядом вопрошающим и ткнул пальцем себе в грудь. Судья Ди некоторое время колебался, затем согласно кивнул.

Ма Жун спустился с помоста, подошел к девушке и начал что-то тихо говорить. Скоро она перестала рыдать; потом тряхнула головой. Ма Жун прошептал ей еще несколько слов, ободряюще похлопал по спине и вернулся на свое место на помосте, по дороге подмигнув судье.

Су-ньян утерла лицо рукавом. Потом посмотрела на судью и заговорила:

— Как-то мы работали вместе в поле, с месяц назад было. Тут мне А Кван и сказал: глаза у тебя, говорит, красивые, а когда мы пришли к сараю пополдничать кашей, он сказал: и волосы у тебя красивые. Отец тогда на рынок был уехамши, вот я и полезла с А Кваном на чердак. Ну… — Она примолкла, а закончила с вызовом: — Ну и что? Ну, была я с ним на чердаке!

— Понятно, — сказал судья Ди. — А кто это А Кван?

— Неужто не знаете? — удивилась девушка. — Да его ж все знают! Поденщик он, на каком дворе рук не хватает, он туда и нанимается.

— Он просил вас выйти за него?

— А как же! Целых два раза, — гордо отвечала Су-ньян. — А я ему сказала: никогда! Я, говорю, пойду за того, у кого земля своя, — вот что я ему сказала. А на прошлой неделе я ему сказала, чтоб он больше ко мне ночью не лазал. Девушка должна думать о будущем, а мне осенью уже двадцать исполнится. А он, А Кван-то, говорит: ежели, говорит, ты замуж пойдешь, я не возражаю, но ежели какого полюбовника заведешь, тут я тебе глотку-то перережу. И болтайте, сколько влезет, будто вор он и бродяга, а меня он очень любил, вот что я вам скажу!

— При чем тут гребенка? — спросил судья Ди.

— Так это тоже он. — Су-ньян мечтательно улыбнулась. — Как я видела его в последний раз, он сказал мне: хочу, мол, подарить тебе что-нибудь этакое особенное на память. А я ему говорю: хочу гребенку, чтобы точно такая же, как моя. А он говорит: для тебя все, что хочешь, добуду, весь городской рынок пройду, а добуду!

Судья Ди кивнул.

— Вот и все, Су-ньян. У вас есть где остановиться в городе?

— Тетка живет у причалов, — ответила девушка.

Старшина увел ее, а судья Ди обратился к старшему приставу:

— Что вам известно об упомянутом А Кване?

— Известный разбойник, ваша честь, — без промедления доложил пристав. — Полгода тому назад заработал в этом суде пятьдесят ударов кнутом за грабеж и избиение старика крестьянина. А также подозревается в убийстве лавочника, имевшем место два месяца тому назад во время ссоры из-за денег в игорном притоне возле западных ворот. Определенного места жительства не имеет, ночует в лесу либо на дворах и усадьбах, куда бывает нанят на работу.

Судья откинулся на спинку кресла. Некоторое время он праздно вертел в пальцах гребенку. Затем выпрямился и объявил:

— Суд, рассмотрев обстоятельства преступления и выслушав показания свидетелей, установил, что Фан Чун и женщина, одетая в платье госпожи Ку, были убиты ночью четырнадцатого числа этого месяца бродягой А Кваном.

Ропот удивления пробежал по залу. Судья Ди постучал молоточком.

— А также суд установил, что By, слуга оного Фан Чуна, первым обнаружил убитых. Он украл денежный короб Фана, присвоил двух лошадей и сбежал. Управа должна принять все необходимые меры для задержания преступников А Квана и By. Далее, суд должен продолжить тщательный розыск для опознания женщины, бывшей с Фаном, и нахождения ее тела. А также расследовать связь между этим делом и смертью монаха Цу-хэя.

Он ударил молоточком по столу и закрыл заседание.

Возвращаясь в кабинет, судья сказал Ма Жуну:

— Надо бы проследить, чтобы дочь Пэя благополучно добралась до своей тетки. Одной исчезнувшей женщины вполне достаточно.

Ма Жун удалился. А старшина Хун с недоуменной миной на лице спросил:

— Я не совсем понял, как ваша честь пришли к решению, объявленному в конце.

— И я тоже! — вставил Цзяо Дай.

Судья Ди сперва выпил пиалу чая, затем сказал:

— Когда я услышал признание Пэй Чиу, я сразу исключил By из числа возможных убийц. Во-первых, если бы By действительно задумал убить и ограбить своего хозяина, он сделал бы это по дороге в Пьенфу или на обратном пути — это было бы намного проще, а риск попасться — намного меньше. Во-вторых, By — горожанин, он использовал бы нож, а уж никак не серп, оружие весьма неудобное, управиться с которым человеку непривычному совсем непросто. В-третьих, отыскать этот самый серп в темноте мог только тот, кто работал на подворье и знал, где что лежит. By украл денежный короб и лошадей после того, как обнаружил тела. Испугался, что его обвинят в убийстве, а страх вкупе с жадностью да еще при столь удобном случае — весьма могучий двигатель.

— Это похоже на правду, — заметил Цзяо Дай. — Непонятно только, с какой стати А Квану убивать Фан Чуна?