Убийство по-китайски: Золото

— Кажется, мысль неплохая, — сказал судья Ди. — Я только надену охотничье платье, и мы выходим.

Четыре человека покинули двор управы через боковые ворота и двинулись на юг по главной улице. Погода улучшилась, луна сияла в небе. Они нашли лодку, причаленную позади питейного заведения, и взяли ее, заплатив за прокат.

Ма Жун и вправду оказался искусным гребцом. Он ловко довел лодчонку до проема в стене. Он же нашел дыру в решетке. Пройдя там, он погнал лодчонку вдоль плавучих веселых домов, затем, добравшись до последнего, резко повернул на восток и пересек протоку.

На противоположном берегу выбрали место, заросшее густыми кустами, и причалили. Судья со старшиной Хуном вышли, а Ма Жун с Цзяо Даем вытянули лодку на берег и спрятали под кустами.

— Лучше бы старине Хуну подождать здесь, — сказал Ма Жун. — Посудину нельзя оставлять без присмотра, да и дорожка предстоит нам не гладкая.

Судья Ди кивнул. Ма Жун с Цзяо Даем двинулись сквозь заросли, судья следом. У обочины дороги Ма Жун предостерегающе поднял руку и, раздвинув ветки, указал на поросший густым лесом склон холма по ту сторону. Слева на некотором расстоянии виднелась мраморная сторожка у врат Храма Белого Облака.

— Никого не видать, — шепнул Ма Жун. — Бежим!

По другую сторону дороги под деревьями стояла непроглядная тьма. Ма Жун вел судью Ди за руку, помогая ему продираться через густой подлесок. Цзяо Дай, обогнав их, уже поднимался по лесному склону; двигался он почти бесшумно.

Это был тяжкий подъем.

Они то карабкались по узким крутым тропинкам, то продирались сквозь заросли деревьев. Скоро судья потерял всякое представление о сторонах света, но его вожатаи, бывалые лесные следопыты, уверенно продвигались вперед.

Вдруг рядом с судьей объявился Цзяо Дай и прошептал:

— За нами кто-то идет.

— Я тоже слышу, — тихо подтвердил Ма Жун.

Все трое застыли друг подле друга. Теперь и судья услышал негромкий шорох и басовитое урчанье. Звуки доносились откуда-то снизу и слева.

Ма Жун, дернув судью за рукав, лег наземь и пополз. Судья с Цзяо Даем последовали его примеру. Так они вползли на невысокий скалистый гребень. Ма Жун осторожно раздвинул ветки. И выругался чуть слышно.

Судья Ди глянул вниз, в неглубокий распадок. В лунном свете он заметил темную тень, прыжками скользившую среди высокой травы.

— Это тигр, не иначе! — возбужденно прошептал Ма Жун. — Эх, нет с нами наших самострелов! Не бойтесь, на троих он не нападет.

— Заткнись, — сквозь зубы процедил Цзяо Дай.

Он пристально следил за темным телом, стремительно перетекавшим лесную луговину. Вот оно вспрыгнуло на скалу и исчезло в чаще.

— Это не просто зверь! — прошептал Цзяо Дай. — Когда он прыгнул, я мельком заметил белую когтепалую руку. Это — оборотень!

Долгий жуткий вой разорвал тишину. От этого, почти человеческого, завывания у судьи холодные мурашки побежали по спине.

— Он учуял нас, — прохрипел Цзяо Дай. — Бежим к храму; держите вниз и правее по этому склону!

Вскочив, он схватил судью Ди за руку. Оба вожатая ринулись вниз по склону с такой скоростью, с какой только было возможно, таща за собою судью. А тот ничего не соображал — ужасный вой все еще звучал в его ушах. Он спотыкался о корни, вскакивал, вновь спотыкался; ветки рвали на нем одежду. Дикий ужас овладел им; ему казалось, что вот сейчас ему на спину обрушится сокрушительная тяжесть и острые клыки вонзятся в горло.

Вдруг его отпустили, и оба вожатая бросились вперед. Продравшись сквозь кусты, судья увидел кирпичную стену высотой футов в десять. Цзяо Дай уже стоял, пригнувшись, перед ней. Ма Жун легко вспрыгнул ему на плечи, уцепился за верхний край стены и подтянулся. Оседлав ее, он протянул судье руку. Цзяо Дай подтолкнул снизу. Судья ухватился за руку и оказался на гребне стены.

— Прыгайте! — рявкнул Ма Жун.

Судья Ди перевалился через стену, повис на руках и разжал пальцы. Он упал на кучу мусора. Не успел он встать, а Ма Жун и Цзяо Дай уже приземлились рядом. В лесу за стеной вновь раздался долгий тягучий вой. Затем все стихло.

Они оказались в маленьком саду. Прямо перед ними высилось здание, стоящее на широкой кирпичной террасе высотой локтя в четыре.

— Ну, судья, вот вам и задний притвор! — задыхаясь, проговорил Ма Жун. При лунном свете его тяжелое лицо выглядело изможденным. Цзяо Дай молча разглядывал свою порванную одежду.

Судья Ди никак не мог перевести дух; пот заливал лицо и струился по всему телу. С трудом справившись с голосом, он сказал:

— Поднимемся на террасу, вход в притвор с другой стороны.

Они обогнули притвор, и по другую сторону квадратного двора, вымощенного мраморными плитами, увидели основное здание храма. Стояла мертвая тишина.

Судья некоторое время созерцал эту мирную картину, затем повернулся к тяжелой двустворчатой двери притвора и толкнул ее. Она распахнулась, и глазам их предстал просторный зал, тускло освещенный лунным светом, сочащимся сквозь высокие, затянутые бумагой, окна. В зале не было ничего, кроме ряда темных продолговатых ящиков. Слабый тошнотворный запах тления висел в воздухе.

Цзяо Дай выругался.

— Да ведь это гробы! — пробормотал он.