Убийство по-министерски

Михаил явно был не в духе. Впрочем, это вообще было ему свойственно и даже в какой-то степени роднило с подполковником Герасимовым. По лицу Михаила я понял, что ничего хорошего он мне не сообщит. Так оно и случилось. Правда, в течение первой минуты разговора он выложил мне все свои проблемы, думая, видимо, что я в этот понедельник склонен к сопереживанию и состраданию. Проблемы Черновицкого заключались, однако, в основном в неполадках его автомобиля. Далее следовали напряги с женой, которая, по уверениям Михаила, была дурой. И наконец, венчала все нехватка денег.

— Привет, — проскрипел эксперт, протягивая мне какие-то бумаги. — Вот, для тебя подготовил. Это по делу Скоробогатова.

— Михаил, ты мне сразу скажи — там действительно убийство? — спросил я.

— Прочитаешь — поймешь, — ответил Черновицкий, ухмыльнувшись.

— Да ты что, с подполковником Герасимовым сговорился, что ли? — начал я злиться.

— Боюсь, с ним договориться о чем бы то ни было мне никогда не светит, — вздохнул Михаил. — А вообще, определять, убийство там или что — это твоя работа! Но от себя могу сказать — скорее всего, да. Во всяком случае, умер он явно не в том месте, где его нашли. А трупы сами ходить не умеют. Это я тебе уже как профессионал заявляю, — усмехнулся эксперт.

— Пошел ты, — отмахнулся я от него, взял бумаги и хотел уже пойти по своим делам, как Михаил остановил меня:

— Подожди, это еще не все!

Далее Черновицкий с потаенной радостью сообщил мне, что ничего нарыть в уликах в офисе «Дионис» ему не удалось — мол, не только у него все плохо, а теперь вот и Синицыну придется несладко без улик преступление раскрывать!

— Рюмки чистые. Только спиртное, — резюмировал он. — А разводы — это следы губной помады, скорее всего, этой Арцыхевич, бухгалтерши.

Я развел руками, не став обижаться на эту вредину, поскольку давно привык, и прошел в дежурку, где взял еще и материалы по обнаружению трупа Скоробогатова. После чего прошел в свой кабинет. На столе уже лежал фоторобот, составленный по показаниям Игоря Сергеева. Человек, который приходил к Скоробогатову той ночью, выглядел внушительно. Это был мордастый круглолицый мужик, облагороженный, правда, интеллигентной бородкой.

Я прочитал материалы. Согласно им, Скоробогатов скончался от черепно-мозговой травмы, полученной при падении. На теле его также были обнаружены множественные ссадины и кровоподтеки. Однозначного вывода, что его сбила машина, из заключения не следовало, но он напрашивался сам собой, судя по характеру травм. Кроме того, сообщалось, что одет Скоробогатов был в брюки и тонкую рубашку, что заставило меня насторожиться: в начале октября он должен был быть облачен как минимум в пиджак или ветровку. Я принял это к сведению и отложил материалы в сторону, побарабанил по столу пальцами. Что делать дальше? Ехать домой к Скоробогатовым и предъявлять фоторобот для опознания? А заодно и сообщать новость о смерти? Или для начала предъявить этот портрет коллегам Скоробогатова, то бишь Голубицыну и Арцыхевич?

Немного подумав, я все-таки остановился на бухгалтерше и заместителе Георгия Анатольевича.

* * *

Тарас Иконников мотал своим хвостиком из жидких светлых волос из стороны в сторону. Его вытянутое лицо с длинным прямым носом искажалось кривой ухмылкой, которая являлась признаком того, что он очень недоволен. Пиком недовольства стал тонкий истерический смех Тараса. Отсмеявшись, Иконников грохнул кулаком по столу и, качая головой, выдохнул с усмешкой:

— Вот сука! Кинул, а?

Затем Тарас вдруг моментально посерьезнел, брови его сжались в одну сплошную светлую линию, черты лица стали жесткими и решительными.

— Так! — Он проворно поднялся со стула и обратил немигающий взгляд на своего помощника, туповатого, похожего на обезьяну молодца с торчащим ежиком непослушных темных волос. — Ты сам пробовал это пойло?

— Пробовал, — невозмутимо пожал плечами подручный.

— Ну и?.. — рявкнул Тарас.

— Ну… Э-э-э…

Эти междометия свидетельствовали о том, что помощник не понимает сути дела.

— Э-э-э… Ме-э-э! — передразнил его Иконников, скорчив помощнику жуткую физиономию и обнажив ряды прокуренных зубов. — Жалобы на нас имеются нешуточные, понял? Ты сам-то не отравился после этой водяры? Поноса не было? Унитаз не пугал?

Он хлопнул ладонью помощника по животу. Тот, чуть нахмурив брови, рассеянно ответил:

— Вроде нет.

— Вроде говорят в народе! — назидательно изрек Иконников. — А тут коммерческая структура! Здесь надо отвечать четко, конкретно и ясно. Так, предложения есть у тебя?

После некоторого раздумья и пожимания плечами подручный несмело предложил:

— Может, это… типа, цену снизить?

— Снизить? — Тарас возмутился. — Да ты знаешь, по какой цене я ее покупал?! Как бодягу, что ли? Ха, снизить! Разбираться надо, понял? Разбираться. Короче, я звоню сейчас этому индюку надутому, Скоробогатову этому, забиваю стрелку, завтра выезжаем. Готовься. Понял?

— Да я всегда вроде… — криво усмехнулся обезьяноподобный и хлопнул себя по правому карману. — Извиняюсь… Не вроде, а всегда готов.