Убийство по-министерски

Часам к одиннадцати выползла из своей комнаты Варвара, долго плескалась в ванной, а потом лениво прошла на кухню и, плюхнувшись на стул напротив матери, спросила:

— Чем сегодня можно утолить утренний голод?

— Вообще-то утренний все давно утолили, — заметила мать и, кивнув на плиту, добавила: — Там вон колбаса жареная в сковороде. И упаковка вареников в морозилке, свари…

— Ох, какая суета! — поднимаясь и сонно потягиваясь, заявила Варвара с выражением безграничной усталости на лице.

Она полезла в холодильник и достала оттуда две банки — с консервированными кальмарами и сгущенным молоком. Открыв первую, она принялась вяло ковырять в ней вилкой, налегая на лежащие на тарелке нарезанные куски батона. Затем с отрешенным видом отодвинула банку и принялась за сгущенку.

— Ну чего разворошила только все?! — вскочила мать, убирая начатую банку в холодильник. — Нормально поесть не можешь?

— Мама, у нас разные представления о нормальной пище, — безразличным тоном ответила дочь, не отрываясь от сгущенки. — К тому же каждое утро жареная колбаса и подгоревшая яичница — не самый лучший завтрак…

— Ах вот как! — взвилась мать. — Взяла бы да сама что-нибудь приготовила, раз такая умная! А то задницу только отрастила — на табуретке не умещается! Ты побольше на сгущенку налегай — на двух стульях не уместится!

Варвара продолжала мерно жевать батон, заедая сладкой молочной массой, и никак не реагировала на слова матери. Надежда Алексеевна же, резко поднявшись, вышла из кухни, громко хлопнув дверью. Заведенная, она прошагала в кабинет мужа, совсем забыв о том, что он просил к нему не входить.

Когда она рванула на себя ручку двери и вошла, Георгий Анатольевич сидел за столом с озабоченным выражением лица и просматривал какие-то бумаги. От звука неожиданно распахнувшейся двери он вздрогнул и резко поднял голову. При виде жены Скоробогатов моментально спрятал лист, который просматривал, в пакет, где лежали еще какие-то бумаги. Вид у него был крайне раздраженный.

— Что ты врываешься, я же просил меня не беспокоить! — повысил он голос.

— Мне что, в собственном доме в комнату войти нельзя? — с вызовом спросила супруга.

Георгий Анатольевич взял себя в руки и ответил уже спокойнее:

— Но это же мой кабинет, мне нужно было кое-что просмотреть.

— А что это у тебя? — кивнула Надежда Алексеевна на пакет с бумагами.

Скоробогатов тут же убрал их в ящик стола.

— Ничего, — спокойно произнес он. — Это касается меня — так, скучные отчеты, ничего интересного.

Но Надежда Алексеевна заметила, что супругу совсем не по душе, что кто-то застал его за разглядыванием этих бумаг. Тем не менее, она не стала больше ни о чем расспрашивать и, возможно, совсем забыла бы об этом эпизоде, если бы через некоторое время не произошло еще одно странное событие.

В сентябре Надежда Алексеевна собралась на дачу. Просто для того, чтобы проверить, в каком она состоянии, и подготовить кое-что к зимнему сезону. Дача у них с мужем была стандартной для финансово обеспеченной семьи — кирпичная, в два этажа плюс мансарда, на берегу Волги. Скоробогатова практически ничего там не сажала, раз и навсегда решив, что дача — это для отдыха, а не для работы. На участке росли преимущественно фруктовые деревья, посаженные еще прежними хозяевами сада. У них в то время была жалкая лачужка, которую Скоробогатовы, естественно, решили снести, а вместо нее и выстроили просторное здание. А вот деревья вырубать не стали…

Единственным человеком, который возился в огороде, сажая всякую зелень, огурчики и помидорчики, была сестра Георгия Анатольевича, Таисия. Но ей сам бог велел — чем еще заниматься-то? Детей нет, мужа нет, скукотища сплошная…

Надежда Алексеевна всегда посмеивалась над золовкой за ее пристрастие к огородным делам, тем не менее, выращенные ею овощи с удовольствием поглощали все. И сама Надежда Алексеевна в том числе.

Но в тот день ей было не до огорода. Просто нужно осмотреть дачу, проверить, все ли на месте, все запереть и спрятать наиболее ценные вещи. Что-то, может быть, забрать с собой. Не дай бог, если воры залезут за зиму! Охране деньги-то отваливаешь каждый год, а все равно воруют.

И Надежда Алексеевна, решительно настроившись, отправилась на дачу. Брать с собой никого из домочадцев, да и сообщать им о своем намерении она не стала — работать все равно не нужно, а проверить и собрать вещи она и сама сможет, никто под ногами мешаться не будет. На частной машине она добралась до дачного поселка за полчаса. И сразу почувствовала неладное…

На даче явно кто-то был, и был не так давно. На влажной земле четко отпечатывались подплывшие следы ботинок. Надежде Алексеевне стало нехорошо. Собравшись с духом, она рванула в дом и быстро отперла дверь — никаких следов взлома не наблюдалось. Внутри тоже все вроде бы было по-прежнему. Надежда Алексеевна обошла все комнаты, заглянула во все углы, но ничего подозрительного не заметила. Все на месте, ничего не пропало…