Убийство по-министерски

— Не круто ли? — изумился я, слушая, тем не менее, очень внимательно.

— Нормально! Красиво жить не запретишь! Так вот, заранее объявляется тендер, в котором принимают участие несколько фирм. Та, что выиграет, и получит право на продажу. Только всем заранее известен этот победитель. Информация о тендере даже в Интернете выкладывается. Только другим желающим ставят такие условия, что они по-любому пролетают. Ну, к примеру, заявляют, что томографы должны поступить к такому-то числу. А это реально невозможно. Вот так. Больница покупает томограф за сто миллионов, а через неделю возвращает его этой фирме якобы из-за неисправности. И принимает уже миллионов за шестьдесят. Остальная сумма делится на всех. Разумеется, неравномерно. Это только один вариант отмыть деньги, а всего их масса! Да у меня многие приятели писали на эту тему, так что я в курсе!

— То есть получается, что главный виновник всех безобразий — министр здравоохранения? — сделал я вывод.

— Получается, так, — кивнул Влад.

— А кто у нас министр? — мрачно спросил я.

— Некто господин Андрейченко Роман Валентинович, — поведал Влад, потом внимательно посмотрел на меня и сказал: — Ты что же, решил до него добраться? И посадить? Сразу говорю — брось даже думать! Потому что у тебя, рядового мента, просто кишка тонка против такого человека!

Это я и сам понимал не хуже Влада. Но боль от утраты дочери и чувство собственного бессилия придавали злости. Пусть даже формально не из-за этого Андрейченко умерла Катюха, но Влад правильно заметил, что ноги коррупции растут из министерства. А значит, и дальше будет процветать взяточничество, и детям малообеспеченных родителей просто не будут предоставляться нужные услуги, которые врачи сделали платными! Мысль о том, что это неискоренимо, лишала меня покоя.

Долгими бессонными ночами я размышлял об этом, ломал голову, что делать, как добиться признания министра здравоохранения виновным, как посадить его за решетку, чтобы другим неповадно было. И не находил ответа. Но эта сложность только подхлестывала меня. Я не хотел признавать собственное бессилие, не хотел сдаваться. Я надеялся найти выход…

* * *

Через десять дней я почувствовал, что мне необходимо занять себя работой, иначе от тоски и сидения в четырех стенах можно сойти с ума. Положение, конечно, скрашивала Наташа, но я не мог находиться с ней двадцать четыре часа в сутки. Она работала, и я понимал, что мне нужно делать то же самое. К тому же на мне висело нераскрытое дело Скоробогатова, которое нужно было заканчивать. Я очень сомневался, что это за меня сделает Точилин, который к тому же не знал о моей беседе с Шагаловым и о том, что виновницей смерти Георгия Анатольевича, скорее всего, является его падчерица. Девушка с неуравновешенной психикой, ненавидящая, кажется, всех своих домочадцев. А отсутствие алиби в ночь гибели Скоробогатова, внезапное исчезновение Варвары из квартиры ее любовника и вовсе не оставляли сомнений.

Так или иначе, первым делом я собирался навестить Варвару Рыбину и спросить ее, где она пропадала октябрьской ночью. Но для начала нужно было прийти в Управление и обозначить свое присутствие на рабочем месте.

Я появился ровно к восьми утра, к самому началу планерки. Подполковник Герасимов, увидев меня, задержал на мне свой взгляд, словно оценивая, потом спросил:

— Ну как ты, Синицын?

— Нормально, — коротко ответил я.

Подполковник с сомнением оглядел меня еще раз. На мне была тщательно отглаженная рубашка, сам я чисто выбрит, и даже одеколоном брызнул лицо после бритья.

— Ну, смотри, — протянул Герасимов. — А то я тебя не тороплю…

— Я в порядке, Сергей Александрович, — заверил я его.

Планерку подполковник провел на удивление быстро, однако когда я собрался в свой кабинет, чтобы взять рисунки Варвары и отправиться к ней, Герасимов остановил меня.

— Вот что, Синицын, — со смущенным откашливанием заговорил он. — Там в деле Скоробогатова новые обстоятельства вскрылись, на… Пока тебя не было.

— Какие обстоятельства? — поинтересовался я.

— Свидетели появились, — принялся загибать пальцы Герасимов. — Улики нашлись… И даже не улики, а вещ-до-ки! Так что тебе остается только допросить обвиняемого, взять с него признательные показания и оформить дело для передачи в прокуратуру. Все.

— А кто? — не понял я. — Кто обвиняемый-то?

Герасимов надул щеки и произнес:

— Роман Валентинович Андрейченко.

— Что-о-о? — Я не поверил собственным ушам. — Министр здравоохранения?

— Совершенно верно! — подтвердил подполковник. — Вот такие в наше время министры, на…!

Я снова чувствовал себя будто во сне. Подполковник Герасимов требует, чтобы я посадил министра здравоохранения? Герасимов, который даже кандидата в депутаты нашей местной городской Думы боялся задержать? Герасимов, который всегда опасался иметь дело с сильными мира сего и старался обходить их стороной? Да что же это такое творится?

— Так, Сергей Александрович! — твердо попросил я. — Объясните-ка мне по порядку, что все-таки произошло?