Убийство по подсказке

Сегодняшняя премьера

«Сегодня вечером в Королевском театре Сэм Мильхау возобновляет постановку известной пьесы Сарду «Федора». В главной роли выступит Ванда Морли. Все актеры будут выступать в современной одежде, хотя действие пьесы Сарду разворачивается в России в конце прошлого столетия. Мисс Морли, конечно, будет играть роль, которую создала для себя, с позволения автора, сама великая Сара Бернар. Родней Тейт, играющий главную мужскую роль, сегодня впервые предстанет на Бродвее после серии успешных выступлений на Западном побережье. Кроме того, в замечательном театральном коллективе вновь выступит незабываемый Леонард Мартин, который вернулся в Нью-Йорк после годового отсутствия из-за болезни…»

– И это все? – бармен был явно разочарован.

– Нет, есть еще кое-что под рубрикой «Актерские сплетни».

Они прочли сообщение вместе.

«Вполне вероятно, что в некоторых театральных труппах существуют зависть и пересуды, но, по словам Сэма Мильхау, труппа, которая сегодня дает премьеру в Королевском театре, – это одна дружная, счастливая семья, и ни один из членов этой семьи не пользуется меньшей любовью, чем ее звезда, Ванда Морли. Даже рабочие сцены не скрывают перед ней своего восхищения. Они в складчину купили корзину цветов и преподнесут ее Ванде в день премьеры. «Все потому, что она – своя в доску, – сказал один из осветителей, – и пусть она не сомневается: все мы болеем за нее!»

Бармен ухмыльнулся.

– Нанятые ею разбойники пера выдумывают всякий вздор.

В этот момент дверь в баре резко отворилась, словно ее подтолкнул сильный порыв ветра. Какой-то молодой человек развязной походкой подошел к стойке. Он был примерно такого же роста, что и Базиль, и столь же изысканно одет, – лаковые модные полуботинки, темный плащ, белые перчатки и шарф. На голове у него была шляпа, которую французы обычно называют «шляпой с восемью углами». Ничто больше, вероятно, не может сообщить о характере человека, чем тот угол, под которым он водружает на свою голову такую шляпу. Робкий всегда носит ее прямо, балансируя ею на самой макушке. Непреклонный задвигает ее как можно дальше, чтобы продемонстрировать окружающим свои упрямые, взъерошенные кудри. Веселый сдвигает ее на одну сторону. Этот юноша был высокомерным и надменным типом. Его шляпа опасно балансировала где-то над переносицей, он смотрел на окружающих из-за полоски тени, отбрасываемой на глаза краем убора, как через полумаску. Он сделал заказ так: «Ром, жвачка, лимон».

Бармен, не торопясь, наводил глянец на высокий стакан. Затем подождал немного и, не спеша, растягивая слова, ответил:

– Прошу прощения, но для меня – это что-то новенькое.

– Два стаканчика рома, один – лимонного сока и еще один – сахарного сиропа из тростника, – резко и торопливо повторил юноша. – Если у вас нет тростникового, можете заменить гранатовым. И добавьте туда содовой со льдом.

Бармен бросил выразительный взгляд на Базиля. Ишь, чего, мол, захотел! Сахарного сиропа из сладкого тростника! Что ж еще он пожелает?

Юноша выпил коктейль. Вытащил бумажник из тюленевой кожи. В него была втиснута пухлая пачка зеленых долларовых бумажек и какая-то официальная карточка в целлофановой обертке. Он выудил пятидолларовую банкноту, бросил на стойку и с размаху прихлопнул ладонью.

– Не скажете, где здесь служебный вход в Королевский театр? Я ищу его по всей площади.

Бармен дал ему четыре доллара сдачи.

– Дверь находится совсем рядом. Пройдите немного по переулку. Там увидите надпись.

Юноша вышел из бара, широко раскрыв дверь.

– Какой-то юный дурачок с большими деньгами, – предположил бармен.

Базиль заплатил за выпивку и вышел на улицу.