Убийство по подсказке (сборник)

Мы взяли такси и поехали в город. Прокатная контора Херца находилась на тихой боковой улочке неподалеку от «зокало» – городской площади. Сидевший там клерк, окинув нас оценивающим взглядом, заявил, что чувствует себя глубоко несчастным от невозможности нам помочь, но у него нет ни одной свободной машины. Я сказал, что с удовольствием вручу ему четырехдолларовую банкноту, чтобы облегчить его страдания. Разумеется, я даю эти деньги вовсе не того чтобы он постарался ради меня, поскольку уверен, что он и так готов оказать нам любую возможную помощь. Это только служит подтверждением того, насколько я его понимаю. Тут он вспомнил, что вообще-то у него есть еще одна машина, но ему просто стыдно мне ее предлагать, поскольку я, с его точки зрения, заслуживаю большего. Она проехала много-много «километрос». К тому же ей необходим небольшой ремонт и мойка.

Это был фордовский «фэлкон», собранный в Мексике для мексиканцев и представлявший собой светло-зеленый стандартный седан, покрытый вмятинами по бокам. К этому времени он накатал уже более тридцати тысяч миль. Я решился на пробную поездку, усадив рядом Майера. Видимо, фордовские инженеры решили, что мексиканцы – народ малорослый, а может быть, автомобили просто усыхают в жарком климате. Даже отодвинув сиденья назад, насколько хватало места, я сидел, упираясь коленями в руль, и, пока не догадался периодически отклонять правое колено на поворотах, несколько раз довольно чувствительно попадал себе по коленной чашечке.

Я спросил дорогу до ремонтной мастерской и выяснил, что она находится в семи кварталах к западу от центральной площади. К тому времени уже перевалило за полдень. Хозяин мастерской осмотрел машину, покачал головой, но сказал, что мы сможем забрать ее после четырех.

По извилистым улочкам с узкими тротуарами мы направились к центру города. Штукатурка на фасадах двухэтажных каменных домов была покрыта яркими красками. Одна голубая стена настолько потрясла Майера, что он даже остановился, чтобы разглядеть ее получше. Наверное, она закрашивалась и перекрашивалась раз пятьдесят. Слои краски потрескались, кое-где облупились, местами стерлись, но на стене присутствовали все оттенки синего цвета, какие только можно было вообразить.

– Обрати внимание, а ведь это можно назвать произведением искусства, – заметил он. – Надо только вырезать оттуда прямоугольник размером футов восемь на пять, вставить в кипарисовую рамку с белой каемочкой и можно выставлять в любой приличной галерее.

– И кто-нибудь наверняка скажет, что его дочурка может наляпать еще красивее.

– В данном случае творческий процесс состоит в том, какой именно фрагмент стены выбрать. Что ни говори, Трэвис, а стена просто блеск!

Мы вошли в прохладную тень гигантских деревьев, окружавших зокало. В середине площади располагалась украшенная орнаментом круглая эстрада, широкие пересекающиеся прогулочные дорожки, а по периметру – яркие ленты цветочных клумб. Движение происходило против часовой стрелки. Площадь была забита мужчинами, женщина и детьми, продававшими яркие шали, обувь, гуталин, жевательную резинку, серапе, соломенные шляпы, корзины, черную глиняную посуду, живые и декоративные цветы, серапе, сигареты, древние индейские реликвии, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся подделками, серебряные украшения, бижутерию, хлопушки, фартуки, серапе, мороженое, прохладительные напитки и горячие сосиски. И опять-таки серапе [14].

Отовсюду проглядывала бедность: калеки-нищие, худосочные дети, бездомные дворняжки. Но тем не менее в толпе витал дух веселья, люди казались беззаботными и довольными жизнью. Мы заняли свободную скамейку. Майер сел, продолжая впитывать в себя впечатления и не переставая улыбаться. Но именно он первым заметил небольшую группу на одной из диагональных дорожек, ведущих к самому большому в городе отелю «Маркес дель Валье», фасад которого выходил на площадь. Длинная, закрытая небольшим узки навесом терраса протянулась вдоль всего фасада. На террасе в два ряда стояло более полусотни столиков, половина из которых была занята. Вокруг них сновали одетые в белое официанты, разнося еду и напитки.

Группа состояла из четырех парней и трех девушек студенческого возраста. Парни были одеты в потрепанные мексиканские рабочие рубашки и выгоревшие на солнце штаны цвета хаки. На девушках были шорты и цветастые хлопчатобумажные индейские блузы. Экстравагантность парням придавали бороды и длинные волосы. По утверждению Майера, их внешность указывала на то, что в Мексике они находятся уже довольно давно. Мексиканские власти несколько лет назад перекрыли границу для хиппи, так что такие лохмы и бакенбарды должны были отрасти уже к югу от границы.

Мы встали и пошли за ними. Официанты сдвинули для них два столика, а мы уселись за другой столик футах в двадцати. Активность на площади к тому времени заметно уменьшилась, магазины закрылись. Наступило сиесты.