Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта

Затем всем пятерым предложили раздеться до пояса. Молодой человек опять стал обходить сидящих. Он, как врач, внимательно охватывал взглядом фигуру, задерживаясь на лице, пристально глядел в глаза, предлагал их открыть-закрыть, проводил какие-то лишь ему понятные тесты, ощупывал руки и ноги. Окончив осмотр, он сел рядом со следователем. Внезапно свет в комнате погас. Все оказались в полумраке. Молодой человек о чем-то поговорил со следователем, тот поднялся и, назвав фамилии, отпустил четверых. Теперь в помещении остался лишь один мужчина. Подозреваемый.

* * *

Любому человеку, даже далекому от юриспруденции, понятно, насколько важна роль свидетельских показаний. Молодой человек, столь внимательно осматривавший пятерых мужчин, тоже был свидетелем. Но свидетелем необычным, можно сказать уникальным. Лично он не присутствовал при совершении преступления. Однако по каким-то, известным лишь ему, признакам не так уж мало знал о человеке, вступившем в конфликт с законом.

Возможно, он услышал от кого-то о происшествии, допустим, на улице, от соседей, в электричке, автобусе? Нет, подобное исключалось. Следователь это точно знал.

За несколько недель до этого в одной из деревень Нижегородской области неизвестным лицом было совершено преступление. На окраине села Голибино стоял обветшавший дом, принадлежащий одинокой пожилой женщине. Авдотья Павловна получала скромную пенсию, имела небольшой огород, в общем-то жила хоть и без излишеств, но в достатке.

Когда-то старушка получила в наследство несколько икон. Старые, потемневшие от времени доски скупо освещались лампадкой, стоящей в углу комнаты. Однажды на иконы зашел посмотреть племянник соседей – художник, приехавший из Москвы. Зашел на минутку, а пробыл несколько часов. Оказалось, что среди десятка икон, не имевших никакой ценности, три были редкими и древними. XVII век, владимиро-суздальской школы живописи.

Художник, столь внимательно осматривавший старинные иконы, оказался человеком сведущим. С тех пор в Голибино зачастили столичные гости. Деревня эта находится в красивых местах. Рядом роскошная березовая роща, тихий пруд, вокруг которого растут липы, посаженные еще в прошлом веке. Но гостей не интересовала красота местной природы. Они останавливались у покосившегося дома, где жила Авдотья Павловна. Старушка, однако, оказалась несговорчивой. Она наотрез, ни за какие деньги, не соглашалась продать редкие иконы.

– Вот помру, тогда берите хоть даром, – произносила она, провожая очередного «покупателя». Машины приезжали и уезжали, а иконы продолжали висеть в красном углу. Правда, хозяйка стала чаще протирать их от пыли. Как-то неудобно, все едут и едут смотреть на них, как в музей, и еще говорят – ценность.

…С утра в понедельник соседка, забежавшая к Авдотье Павловне по каким-то житейским делам, обнаружила ее лежащей на полу без сознания. На лице женщины была кровь, скромные предметы мебели были перевернуты, вещи разбросаны. Вся обстановка в доме свидетельствовала о совершении преступления. Иконы, как и следовало ожидать, пропали. Но не все, всего лишь три, редкие – XVII века, о которых теперь многие знали. Появившийся вскоре участковый приступил к осмотру места происшествия, он же по телефону вызвал из райотдела милиции оперативную группу. Отпечатков пальцев эксперт-криминалист в доме не обнаружил, похоже, опыт в этом деле у грабителей имелся – действовали в перчатках. Каких-либо иных следов тоже не нашли, за исключением окурка сигареты, небрежно брошенного во дворе и вмятого в грязь чьей-то ногой.

Авдотью Павловну перевезли в участковую больницу. Тут над ней начал хлопотать почти весь персонал небольшого лечебного учреждения, а также врач-невропатолог, срочно приехавший из района. Врач решил уточнить диагноз и во время осмотра машинально взял правую кисть старушки. Пальцы ее были судорожно сжаты в кулак. Он стал разжимать их, как вдруг заметил между пальцами и ладонью прядь волос. Невропатолог вынул ее из ослабевшей руки и положил на тумбочку. Обследовав Авдотью Павловну, он мельком взглянул на волосы. По цвету они казались похожими на ее собственные волосы… Врач собрался уходить, когда в палату вошел следователь Терещенко, прибывший в составе опергруппы.

Следователь заметил седую прядь, лежавшую на тумбочке.

– Чьи это волосы, доктор?

– Я их из руки потерпевшей вынул. Пальцы судорогой свело, еле их разжал.

Следователь внимательно посмотрел на волосы, достал из папки чистый лист. Он стряхнул прядь на бумагу:

– По цвету схожи с ее волосами. И все же: с чего бы старушке вырывать собственные волосы? Отправлю в область, судмедэксперты разберутся, что к чему..

На следующий день Терещенко лично завез прядь волос, изъятую из руки Авдотьи Павловны, в областное бюро судебно-медицинской экспертизы. Туда же в отдельном пакете передал окурок сигареты, обнаруженный во дворе. К сожалению, иных вещественных доказательств он не имел.