Убийство последней надежды

– Выбирайте выражения, – предупредила ее Яна Владимировна, – вы разговариваете с официальным лицом, и я могу вас задержать на пятнадцать суток за оскорбление. Кроме того, вы проникли в квартиру, нарушив запрет, и я должна вас сейчас задержать до выяснения обстоятельств. Но я понимаю, что вы недавно узнали о смерти отца, а до этого похоронили мать и мужа, поэтому я вас сейчас отпускаю на все четыре стороны. Вы должны покинуть свою квартиру, а затем позвонить мне вот по этому номеру, – следователь протянула ей карточку, – чтобы сообщить мне адрес вашего нового местонахождения. По первому моему требованию вы должны явиться для дачи показаний, в противном случае я посажу вас в СИЗО.

Валерия молчала, она находилась в полнейшем шоке от происходящего, она и подумать не могла, что ее отец химичил с налогами. Она никогда не интересовалась, как именно ведет свой бизнес отец, да, он что-то там говорил ей, и Олег вроде тоже… какое-то слияние… но ей никогда не было интересно, и она не слушала. Арестовано все имущество и все счета ее родителей, вот сейчас бизнес Олега и его накопления очень бы ее выручили, но этот негодяй переписал все на свою полоумную мать! Как она сейчас ненавидела Олега! Всем сердцем!

– Кроме того, – продолжила Яна Владимировна, – у нас есть основания подозревать, что авария эта спланирована, это заказное убийство, а не несчастный случай. Вы знаете врагов своего отца?

Валерия просто не могла прийти в себя, каждое сказанное следователем слово вгоняло ее в ступор. Убийство. Заказное. Кто-то хотел избавиться от отца. Отец задолжал миллионы по налогам. Отец обвинен в экономических преступлениях. Арестованы все счета и все имущество.

– Я? – Лера продолжала бессмысленно хлопать искусственными ресницами. – Я никого не знаю, я никогда не интересовалась тем, как отец ведет свой бизнес. Это мой бывший муж все знал об этом, но он погиб…

– У меня есть подозрение, что вы сейчас мне лжете, – Яна Владимировна пошла к выходу, – но сегодня хватит, у вас горе. Как похороните отца и переедете на новое место, обязательно сообщите мне, и мы с вами еще пообщаемся.

Валерия молча вышла из квартиры родителей, квартиру снова опечатали, но она даже не обернулась, она спустилась вниз, села в свой автомобиль, и только тогда до нее дошло.

Ей негде жить. Ей не на что жить. Ее автомобиль тоже, скорее всего, арестуют.

Евгения Борисова

– Что случилось, Женя? – Дмитрий Анатольевич начал рабочий день с допроса. – Мне Галина сказала, что вы ночью собрали все свои вещи, оставили ключи и уехали в неизвестном направлении. Я, честно говоря, даже предположил, что не увижу вас сегодня в офисе, – он перешел на «вы».

– Это невозможно, – холодно улыбнулась Женя, – вы же понимаете, что на работу я не могу не выйти, если, конечно, не заболею. Я ответственно отношусь к своей должности; или вы не согласны и у вас есть замечания?

– Я удивлен, – Дмитрий Анатольевич подошел к Жене так близко, что ей пришлось сделать шаг назад, – я очень удивлен и, не буду скрывать, расстроен, что вы отказались от моей искренней помощи. Чем вам не угодила квартира по Мичуринской, двадцать девять, и куда вы уехали?

Женя решила ответить только на часть его вопроса, о том, куда она съехала, предпочла промолчать.

– Квартира великолепная, но мне она не подходит по ряду причин, – она сделала еще шаг назад и уперлась в стену, – прошу прощения, если вы не против, я могу приступить к своей работе?

– М-да… – Дмитрий Анатольевич резко развернулся и принялся ходить по кабинету взад-вперед, было заметно, что ему очень неприятно и он нервничает, – никогда не мог подумать, что хорошее отношение к своим подчиненным может быть воспринято негативно.

Жене резануло слух – «подчиненные», где-то она уже слышала что-то подобное, ах да, работая у Лазаревой Валерии, такие обороты как «прислуга», «челядь», «подчиненные» были в постоянном обиходе. Теперь только осталось услышать «я плачу тебе деньги, и ты должна целовать мои ноги и делать все, что я хочу», и сходство будет стопроцентным. Но то ли Дмитрий Анатольевич был умнее, то ли ему этот разговор уже наскучил, но продолжать он не стал, а просто молча ушел.

Женя вздохнула, хотела сесть за работу, но после нелегкого разговора пересохло во рту, поэтому она вышла из кабинета и пошла к кофемашине.

– Как дела, Евгения? – поприветствовала ее секретарь из приемной. Двери были открыты настежь, и она помахала Жене рукой.

– Все отлично, вот вышла за кофе! – Евгения дежурно улыбнулась в ответ, и, пока напиток готовился, ей пришлось общаться с секретарем, которая оказалась невозможной болтушкой.

– У меня конфеты есть, – секретарь тепло улыбнулась, – заходите ко мне, выпьем вместе кофе с конфетами!

Женя уже открыла рот, чтобы отказаться, когда увидела, что из кабинета Дмитрия Анатольевича быстро выскочила женщина с очень короткой стрижкой, она показалась ей знакомой.

Евгения взяла стакан с кофе и пошла к секретарю и, конечно, сразу же встретилась лицом к лицу с возбужденной, коротко стриженной незнакомкой.