Убийство Президента Кеннеди

Машина с представителями прессы была взята напрокат у телефонной компании, и водитель был оттуда же. Килдаф и Меримэн Смит от Юнайтед Пресс Интернейшнл сидели впереди, Килдаф — справа. Старший корреспондент при Белом доме, Смит всегда ехал в середине. Таким образом, из всех корреспондентов он был ближе всех к радиотелефону, расположенному под панелью с приборами. Джек Белл из Ассошиэйтед Пресс, Баскин, репортер далласской «Морнинг ньюс», и Боб Кларк, корреспондент «Америкен бродкастинг компани», сидели позади. В критической ситуации они не могли ничего передать из этой машины, если бы Смит не дал им телефона. А Смит, человек с жестким лицом в оспинах, был одним из наиболее пробивных журналистов.

Следующими шли открытые машины с фотографами. За ними следовали остальные машины кортежа.

Президентский кортеж проехал мимо статуи «Дух полета» — стройной фигуры с вытянутыми вверх руками, а затем повернул на Мокингберд-лейн. Сначала по сторонам не было ничего примечательного. Джон Коннэли не предполагал, чтобы тут мог собраться народ, однако он ошибся. Бэрфут Сандерс вспомнил, что, когда Кеннеди и Джонсон ехали по Леммон-авеню 13 сентября 1960 года, она была пустынной. Однако тогда Кеннеди был всего лишь кандидатом в президенты. Теперь он был президентом. Служащие заводов «Хэггар Слакс» фирмы «Интернейшнл бизнес машинз», стоявшие перед низкими плоскими зданиями автоматизированных цехов, казалось, с безразличием встретили кортеж. Местами обочины дороги были пусты. Жаклин порой ловила себя на том, что машет рукой фанерным щитам с рекламой «Стеммонс-фриуэй — Торговый центр Юго-Запада», «Настоящее нежное виски», «Дом Большой Сосиски» и вульгарной вывеске, приглашавшей ее потанцевать в «Музыкальном ящике».

Жара усиливалась, солнце ослепляло. Жаклин инстинктивно закрыла глаза. Она надела черные очки, но президент попросил ее снять их, объяснив, что люди хотят видеть ее лицо, а очки мешают этому. Тем не менее фирма, производящая электронно-вычислительные машины. Жаклин вертела очки в руках и тайком надевала их, когда вдоль дороги не было зрителей. На Леммон-авеню «линкольн» прошел через тоннель, и ей это было приятно: короткая полоска тени принесла облегчение.

Дважды по приказу Кеннеди кортеж останавливался. На углу Леммон-авеню и проезда Ломо Альто за плакатом «Г-н президент, пожалуйста, остановитесь и пожмите нам руки» стояла шеренга ребятишек.

— Давай остановимся здесь, Билл, — крикнул Кеннеди Гриру. Он вышел из машины и едва не был сбит с ног рванувшимися к нему с криком ребятишками. За этой сценой с симпатией наблюдала чета Гаудет — сторонники президента. В конце ее у г-жи Гаудет возникла подсознательная ассоциация. Этим утром она слышала местную радиопередачу, посвященную подробностям убийства Линкольна, и теперь рассказала об этом мужу, заметив:

— Президента Кеннеди следовало бы наградить орденом «Пурпурного Сердца» только за то, что он прибыл в Даллас.

Келлерман и его люди деликатно предложили ребятишкам разойтись. Пока город казался им безобидным. В головной машине Лаусон предложил, чтобы тоннели были очищены от всех, кроме полицейских в форме, и, судя по первому тоннелю, его совету последовали. Казалось, все идет по расписанию. Когда президент вторично вышел из машины, агенты, хотя и были начеку, вели себя сдержанно. Кеннеди хотел поздороваться с группой монахинь. Католик, он всегда был рад хотя бы мельком увидеть их, и эта встреча была бы хорошо знакомой картиной. Лишь бестактные агенты охраны могли нарушить ее своим вмешательством.

Линдон Джонсон приказал в своей машине включить радио. Раздался громкий голос диктора местной станции, передававшего сообщение о следовании кортежа.

На Риган-стрит, за три квартала до того как дорога начинает сужаться, стоял преподобный Оскар Хьюбер с группой молодежи из своего прихода.

— Я знаю, почему вы здесь, — поддразнил он их, — меня вы не обманете. Вы здесь не из-за него, вам хочется посмотреть на Джекки.

В этот момент он услышал треск мотоциклов. Толпа молодых людей помешала пожилому священнику увидеть Кеннеди. Однако Кеннеди заметил священника, обернулся, взглянул прямо в лицо отца Хьюбера и улыбнулся.

— Ура! — закричал священник в восторге.

Сразу за поворотом, в горловике сужающегося пути, которым следовал кортеж, в угловой комнате на девятнадцатом этаже импозантного жилого дома на Тартл Крик, 3525, сидел перед телевизором Тед Дили. Он только что вернулся от врача после общего обследования и переоделся в спортивную рубашку. Дили бойкотировал завтрак в Торговом центре. Газету «Морнинг ньюс» должен был представлять его сын. Тед услышал шум машин на улице и выглянул в окно. Кортеж проводил через Оук Лаун-парк.

По Оук Лаун-парк головная машина миновала статую генерала Роберта Ли. Форест Соррелз вспомнил былые времена и тот день, когда Фрэнклин Рузвельт присутствовал на открытии памятника. Соррелз был тогда молодым агентом, ему впервые поручили охрану выдающегося деятеля, и он вспоминал своп опасения. Теперь это стало для него привычным делом. Но все же его смущали открытые окна в домах.