Убийство Президента Кеннеди

Если пренебречь чисто внешней стороной дела, то именно городские госпитали в большей степени, чем другие общественные учреждения, приспособлены к тому, чтобы успешно справляться с подобного рода паническими ситуациями. Однако вряд ли другое медицинское учреждение в мире смогло бы удовлетворительно выдержать это испытание. Госпиталь заполнили полчища посторонних лиц высокого ранга — в результате чего не могло быть и речи о какой-нибудь дисциплине.

Наиболее послушной, как это ни странно, оказалась группа представителей прессы. Их появление в госпитале до смерти напугало Джека Прайса. По его указанию Стив Ландрегэн, сотрудник госпиталя, занимавшийся вопросами информации, отвел их в комнаты для занятий №101—102 в другом крыле госпиталя. Здесь большинство журналистов и пребывало в терпеливом ожидании официальных новостей. Работники прессы отнюдь не шли на какое-то самопожертвование. У них было соглашение о получении информации о поездке президента, и они авали по собственному опыту, что если они все вместе дождутся секретаря президента по вопросам печати, то никто из них не будет в обиде.

Гораздо больше хлопот начальнику госпиталя Прайсу причинял его собственный персонал. Он умолял их вернуться в палаты. Они возражали, и не без основания, что не могут уйти, так как без них нельзя будет справиться с пациентами. Ходячие больные протискивались в каждую щель, и никакие уговоры не могли заставить их вернуться в палаты. Один больной, обращаясь к медсестре, изрек:

— Президент умер, так почему же нельзя на него посмотреть? Ведь мертвому это безразлично.

Не подумав, медсестра сказала, что надо уважать горе Жаклин Кеннеди.

— Как, Джекки здесь? — завопил больной. — Где она?

Его удалось увести только силой.

В сложившейся ситуации секретная служба обязана была без промедления создать настоящий кордон вокруг госпиталя. Однако происшедшая катастрофа неожиданно обнаружила один ранее скрытый порок — преданность отдельных агентов охраны конкретному человеку, а не должности. Пока у власти был Кеннеди, вся система управления работала безотказно. Сейчас весь прежний порядок был безнадежно нарушен. Теоретически начальником охраны продолжал оставаться Рой Келлерман. Однако Эмори Робертс уже один раз дал понять, что не признает «го старшинства. Поэтому сейчас, когда Рой приказал всем агентам из машины „хавбек“ охранять входы в госпиталь, никто даже не потрудился сообщить ему, что его приказание не может быть выполнено, так как Роберте уже поставил перед ними иную задачу.

Большинство агентов вообще ничего не докладывало ему, что, впрочем, было не так уж плохо, поскольку любая стычка Келлермана и Робертса в эту минуту только завела бы в тупик.

Поскольку президенты сами подбирают начальников для своей личной охраны и Келлерман был не известен Линдону Джонсону, то судьба Келлермана тем самым была предрешена. Но было неясно, кто же все-таки станет его преемником. Сейчас Джонсона охранял Робертс. Однако до него этим занимался Янгблад. К тому же Янгблад был личным протеже Джонсона. Таким образом, секретная служба, которая должна была бы являть собой символ преемственности, пребывала в состоянии полного разлада.

По существу, у агентов охраны, как и у других членов президентской группы, не было высшего начальника, и они были столь же ошеломлены случившимся, как и все остальные. Меньшинство продолжало охранять Кеннеди (Келлерман, Хилл), остальные (Янгблад, Робертс, Джонс) перешли в охрану Джонсона. Почти все исходили из личной привязанности. Никакого осмысленного плана, никакой продуманной системы не существовало. Неизбежным следствием всего этого была анархия. В этом отношении весьма поучительны наблюдения сиделки госпиталя Ширли Рэндал. Она вспоминает, как через несколько секунд после того, как стрелки часов достигли 12.35; ее окружили какие-то незнакомцы, которые «ворвались с огромными пистолетами в руках». Она сначала решила, что попала в руки «каких-то уголовников».Общая напряженная атмосфера усугублялась еще и тем, что система телефонной связи госпиталя была не в состоянии справиться с обрушившимся на нее потоком вызовов. Госпитальные телефонистки очень скоро обнаружили, что все их внешние линии заняты — по всей вероятности, людьми, которые, набирая 9, пытались соединиться с городом.

Наступил момент, когда все 12 сигнальных ламп зажглись одновременно на щите телефонного коммутатора, сигнализируя о полной перегрузке. Можно было подумать, что потребность в связи настолько превзошла имеющиеся возможности, что отделение «скорой помощи» могло оказаться совершенно отрезанным от внешнего мира. Однако этого не случилось. Даже в течение первого получаса, когда напряжение достигло своей наивысшей точки, лица, сопровождавшие президента, многократно звонили в Вашингтон и другие города. Бесперебойно действовал телефон, находившийся на посту дежурной сестры, — место, превращенное секретной службой в командный пункт. Верховной власти ни на минуту не угрожала изоляция.