Убийство Роджера Экройда

Вот здесь-то и проявилось врожденное слабоволие Ральфа. Как и всегда, он ухватился за возможность легко и быстро разрешить проблему. Насколько я мог понять, ни Флора, ни Ральф не претендовали на любовь. С обеих сторон это было чисто деловое соглашение. Роджер Экройд диктовал свои желания — они с ними согласились. Перед Флорой открывалась возможность получить свободу и деньги, ее горизонт расширялся. Что же касается Ральфа, то он вел совсем другую игру, конечно. Его денежные дела были крайне плохи, и он ухватился за эту возможность. Долги его будут уплачены. Он сможет начать все снова с незапятнанной репутацией. Не в его натуре было смотреть трезво на будущее, но как я себе представляю, у него были какие-то неопределенные планы расстроить помолвку с Флорой в подходящий момент. И Флора, и он считали непременным условием, что о помолвке объявляться пока не будет. От Урсулы все это он старался скрыть, так как чувствовал, что она со своим характером, сильным и решительным, и со свойственным ей отвращением к двуличию, не одобрит подобного поведения.

Потом наступил решающий момент, когда Роджер Экройд, всегда своевольный и властный, решил объявить о помолвке. Ральфу о своем намерении он не сказал ни слова, а предупредил лишь Флору, которая отнеслась к этому весьма равнодушно и не стала возражать. На Урсулу эта новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Она вызвала Ральфа, и он поспешил приехать из города. Они встретились в лесу, где часть их разговора была подслушана моей сестрой. Ральф умолял Урсулу потерпеть еще немного, но она решила ничего больше не скрывать. Она расскажет мистеру Экройду правду без дальнейших отлагательств. Муж и жена расстались, поссорившись.

Урсула, твердая в своем намерении, в тот же день зашла к мистеру Экройду и открыла ему правду.

Их разговор был очень бурным, он был бы еще острее, если бы Роджера Экройда к тому времени уже не мучили свои собственные заботы. И тем не менее, положение было весьма скверным. Экройд был не из тех, кто мог простить совершенный над ним обман. Его гнев был направлен главным образом на Ральфа, но и Урсула получила свою долю: Экройд считал, что она преднамеренно постаралась «опутать» приемного сына очень богатого человека. С обеих сторон были сказаны непростительные вещи.

В тот же вечер Урсула назначила Ральфу встречу в садовом домике, и они встретились там, для чего Урсуле пришлось незаметно выскользнуть из дома через боковую дверь. Их разговор состоял из взаимных упреков. Ральф обвинял Урсулу в том, что она своим поспешным признанием непоправимо разрушила все его планы. Урсула упрекала мужа в двуличии. Наконец, они расстались. Немногим больше, чем через полчаса Роджера Экройда нашли убитым. С того вечера Урсула не видела Ральфа и не получала от него никаких известий.

По мере того, как раскрывалась эта история, я все яснее понимал, насколько убийственны ее факты. Будь Экройд живым, едва ли завещание осталось бы неизмененным. Я слишком хорошо его знал, чтобы не понимать, что первые его мысли были именно об этом. Его смерть пришла в самое подходящее для Ральфа и Урсулы Пэтон время. И не было ничего удивительного в том, что девушка молчала и так последовательно играла свою роль.

Мои размышления были прерваны. Заговорил Пуаро и по мрачному тону его голоса я понял, что и он ясно представлял себе смысл сложившегося положения.

— Мадемуазель, я должен задать вам один вопрос, а вы должны правдиво на него ответить, потому что от него может зависеть все. В котором часу вы расстались с капитаном Пэтоном в садовом домике? Только подумайте, чтобы ваш ответ был очень точным.

Девушка усмехнулась. Это была поистине горькая усмешка.

— Вы считаете, что я об этом не думала? Я все время думаю об этом. Была как раз половина десятого, когда я вышла, чтобы встретиться с ним. Майор Блант ходил по террасе, и чтобы он меня не увидел, я пошла через кусты. Когда я подошла к домику было, наверное, без двадцати семи минут десять. Ральф ожидал меня. Я была с ним десять минут, не больше, так как когда я вернулась в дом, было без четверти десять.

Теперь я понимал настойчивость, с которой она недавно задавала мне вопрос, подтверждалось ли то, что Экройд был убит после 9.45, а не раньше.

Та же мысль чувствовалась в следующем вопросе, который задал Пуаро.

— Кто первым ушел из садового домика?

— Я.

— Ральф Пэтон остался в домике?

— Да… но вы ведь не думаете…

— Мадемуазель, неважно, что я думаю. Что вы делали, когда вернулись в дом?

— Я пошла в свою комнату.

— И до какого времени вы там были?

— Приблизительно до десяти часов.

— Кто-нибудь может подтвердить это?

— Подтвердить? Что я была у себя в комнате, вы хотите сказать? О! Нет. Но в самом деле… о! Понимаю, могут подумать… Могут подумать…

Я видел, как в ее глазах появился ужас.

— Что это вы проникли через окно и убили кинжалом мистера Экройда, когда он сидел в кресле? — закончил предложение вместо нее Пуаро. — Да, именно это могут подумать.

— Только дурак может подумать такое, — возмутилась Каролина. Она слегка похлопала Урсулу по плечу.