Убийство Роджера Экройда

— Сегодня такой восхитительный день, — воскликнула она. — Мне захотелось немного прогуляться. Лес с его осенними красками великолепен в это время года!

Каролина ставит лес ни во что в любое время года. Лес для нее такое место, где можно промочить ноги, или где всякого неприятного рода вещи могут капнуть вам на голову. Нет, в наш местный лес Каролину мог привести только хорошо развитый инстинкт мангусты. Лес — это единственное место, примыкающее к деревне Кингс Эббот, где можно поговорить с молодой женщиной, не боясь, что вас увидит вся деревня. Он граничит с Фернли Парк.

— Ну, продолжай, — сказал я.

— Когда я возвращалась лесом, я услышала голоса.

Каролина помедлила.

— И что же?

— Один голос принадлежал Ральфу Пэтону. Я узнала его сразу. Другой был женский. Конечно, я не думала подслушивать…

— Да, да. Конечно, — заметил я с откровенной насмешкой, которая, однако, не задела Каролину.

— Но я просто не могла не услышать. Девушка что-то сказала, — я не совсем уловила, что именно, — и Ральф ответил. Голос его был сердитый. «Моя дорогая, — сказал он, — неужели ты не понимаешь, что старик может лишить меня наследства? Он сыт мною по горло за последние годы. Еще немного — и все будет хорошо. Нам нужны деньги, моя дорогая. Я буду очень богат, когда старик сыграет в ящик. Он скряга, но он купается в деньгах. Я не хочу, чтобы он изменил свое завещание. Предоставь все мне и не тревожься». Это точно его слова. Я хорошо их запомнила. К несчастью, в этот момент я наступила на сухую веточку или на что-то другое, они умолкли и удалились. Я, конечно, не могла бежать за ними и не увидела, кто была та девушка.

— Это было самым досадным, конечно, — сказал я. — Но думаю, ты все же поспешила в «Три вепря» в бар, чтобы подкрепиться рюмкой коньяка, а заодно и убедиться, обе ли официантки на месте?

— То была не официантка, — с уверенностью сказала Каролина. — Я почти уверена, что это была Флора Экройд. Только…

— Только тогда все кажется лишенным смысла, — согласился я.

— Но если это была не Флора, то кто же?

Моя сестра быстро перебрала всех девушек, живущих в округе, с многочисленным перечислением всех «за» и «против» для каждой. Когда она остановилась, чтобы перевести дух, я пробормотал что-то о больном и выскользнул из дома. Я направился в «Три вепря», полагая, что Ральф Пэтон, вероятно, уже туда вернулся.

Я слишком хорошо знаю Ральфа, по крайней мере, лучше, чем кто-нибудь другой в Кингс Эббот, потому что я знал его мать и, следовательно, понимаю в нем многое из того, что других озадачивает. Он стал в какой-то степени жертвой наследственности. Он не унаследовал от своей матери роковую склонность к спиртному, но, тем не менее, в нем скрыто какое-то слабоволие. Как уже заявил мой новый друг, он необыкновенно красив. Шести футов роста, пропорционально сложен, с легким изяществом атлета. Он брюнет, как и мать, а красивое загорелое лицо всегда готово озариться улыбкой. Ральф Пэтон из тех, кто очаровывает легко и без усилий. Он потворствует своим желаниям, сумасброден и расточителен, ни перед чем в мире не преклоняется. Несмотря на все это, он очень привлекателен, и все его друзья ему преданы. Смог бы я что-нибудь сделать для него? Думаю, что смог бы.

В «Трех вепрях» мне сказали, что капитан Пэтон только что вернулся. Я поднялся наверх и вошел в его комнату без доклада. На какой-то момент, вспомнив, что я слышал и видел, я усомнился в хорошем приеме, но опасения эти были напрасны.

— О! Шеппард! Рад вас видеть! — С улыбкой и протянутой рукой он пошел мне навстречу. — Единственный человек, которого я рад видеть в этой дыре.

Я вскинул брови.

— Что же вы делаете в этой дыре?

Он раздраженно усмехнулся.

— Это долгая история. У меня плохи дела, доктор. Но прежде выпейте.

— Благодарю — выпью.

Он нажал на кнопку звонка, затем вернулся и бросился в кресло.

— Если говорить без обиняков, — сказал он мрачно, — у меня все чертовски запутано. Ни малейшего представления, что делать дальше.

— Что случилось? — спросил я сочувственно.

— Все это мой отчим, черт его дери.

— Что же он сделал?

— Дело не в том, что он сделал, а в том, что он, вероятно, сделает.

Пришли на звонок, и Ральф заказал вино.

Когда человек ушел, он сел, сгорбившись, в кресло, хмурясь своим мыслям.

— Это действительно серьезно? — спросил я.

Он кивнул.

— На этот раз я совершенно один, — сказал он спокойно.

Необычная серьезность его голоса убеждала меня в том, что он говорит правду. Нужно многое, чтобы Ральф стал серьезным.

— В самом деле, — продолжал он, — я не вижу выхода… Будь я проклят, если я его вижу.

— Если я смогу помочь… — предложил я неуверенно.

Он решительно покачал головой.

— Вы очень добры, доктор. Я не могу позволить себе впутывать вас в это дело. Я должен действовать один.

С минуту он молчал, а затем изменившимся голосом повторил:

— Да, я должен действовать один.

Глава 4 Обед в Фернли

Около половины восьмого я позвонил в парадное Фернли. Дверь тотчас же открыл Паркер, дворецкий.