Убийство с чешским ароматом (СИ)

– Это Перхта из рода Рожмберков. Отдали её замуж по семейному расчету, за богатого вдовца Яна из Лихтенштейнов, и была она несчастлива, и лишь перед смертью муж призвал её к себе и попросил прощения. Но Перхта, измученная годами несчастного брака и тяжелой работы на семью мужа, простить отказалась, – Бог простит, – ответила она.

И тогда муж проклял Перхту… Когда она умерла, стала появляться во всех владениях Рожмбреков Белая Дама.

Говорят, что ходит она со связкой ключей по коридорам замков, если Дама в белых перчатках и улыбается- это принесет счастье, если перчатки красные- быть пожару. А черные перчатки и вуаль знаменуют скорое несчастье.

Ещё одна легенда рассказывает, что Перхта владеет несметными сокровищами- и лишь по любви, по приязни к кому-то откроет она клад. И такие клады белой Дамы разбросаны по всей южной Чехии…

– Нет, вы меня разыгрываете. Вы же не можете рассказывать такое всерьез! Вы же священник, – Саша не могла успокоиться.

– А пойдемте прогуляемся, – вдруг предложил брат Марко.

– Куда?

– В замок.

– Вы серьезно?

– А что нам может грозить в такой компании, правда, дон Маттео? – обнял брат Марко пожилого священника за плечи.

– Так ведь ночь уже, все закрыто, – Саша все еще думала, что ее разыгрывают.

– Пойдемте, – показал рукой на замок брат Марко. Все открыто.

Они перешли по мосту на другой берег реки и по крутым улочкам среди горящих витрин магазинчиков и вкусных запахов из ресторанчиков (а карп-то был действительно хорош, – подумала Саша, – нежный, вкусный, и ни одной косточки!) поднялись еще выше, чтобы свернуть на дорогу, ведущую к замку. Прошли подвесной мост где во рве видел десятый сон замковый медведь, так любимый многочисленными туристами, потом брат Марко толкнул тяжелую, оказавшуюся незапертой дверь, и они вступили в первый двор замка, со старинными гербами и фресками на фасадах высоких зданий, фонарями, занывшими место факелов на стенах.

Отец Матей замер, перекрестившись, у статуи какого-то святого, а двое священников лишь формально осенив себя крестным знамением, прошли вперед, к воротам в следующий двор.

В ночи, освещенные фонарями дворы замка казались нереальными, словно девушка оказалась в историческом фильме, оставаясь в нем невидимой гостьей.

Из второго двора они нырнули в тоннель под низкими сводами, где на стенах горели крохотные лампады и, по-видимому, было темно даже днем, и вынырнули на другой стороне. Поднимаясь все выше по лестнице, они оказались в самой высокой точке, в замковом саду, откуда днем должен быть виден и весь городок, и округа на многие километры, а сейчас внизу лишь раскинулась россыпь огней. Некоторые улицы казались отсюда совершенно темными, лишь один-два фонаря слабо освещали несколько домов, и Саша подумала, что не хотела бы там сейчас оказаться.

– Ну какие тут привидения, если даже в такое время года здесь бродит столько туристов, – засмеялся брат Марко, поймав испуганный взгляд Саши, – они забились в самые темные уголки и их оттуда ничем не выгонишь.

Они спустились в городок другой дорогой, перейдя мостик в том месте, где река была особенно бурной, устраивала целые водовороты и заглушала слова.

– Ну что, до завтра, – распрощалась компания, а Саша, почему- то, обязательно должна была упомянуть, что живет в отдельном номере, и спросила Луку холодно ли у него, потому что у нее просто до дрожи все в номере вымерзло.

Хотя какое дело католическим священникам до ее грехов!

– Если там действительно так холодно, – сказал, обращаясь к Луке, брат Марко, – то завтра я предлагаю вам обоим переселиться в наш отель. Думаю, карманы моего работодателя не опустеют от оплаты еще двух номеров, – и он состроил веселую гримасу, подчеркнув слово «двух», словно догадавшись, почему Саша затеяла этот разговор.

Всю ночь она пыталась согреться под одеялом, несмотря на то, что умудрилась лечь спать в брюках и свитере, и твердо вознамерилась уговорить Луку на переезд в отель к священникам.

А утром, не в силах уснуть от промозглого холода в маленьком пансиончике с толстыми стенами, отправилась на холм.

***

Вернувшись с холма, где ее накрыло колокольными звонами, в свитере и брюках, еще и накрывшись сверху одеялом, Саша добежала до ванной, включила душ на максимальный напор горячей воды, чтобы в номер шел пар, вернулась в комнату, решительно сбросила одежду и как спринтер рванула в ванную. Под горячим душем жизнь показалась веселее, теперь надо было так же стремительно вернуться в комнату, одеться в чистое, и можно было идти на завтрак.

Завтрак оказался на удивление скудным, но Саша была рада и невкусному кофе, главное, что он был горячим.

Сразу после завтрака Лука должен был отправиться в местный полицейский участок, а оттуда в деревню Бржевнице. Саша вместе со священниками собиралась подъехать туда же чуть позже.