Убийство с гарантией

Кириллу хватило ума игнорировать все эти призывы, но не хватило ума их пресечь. Он даже по-приятельски, на правах старшего брата распил с ними шампанское. Девочки удвоили усилия. Все взгляды в комнате были прикованы к Кириллу. Сама она превратилась в тень, в невидимку, которую вот-вот грозило уничтожить токами чужого желания.

Вот одна уже направилась на кухню, поняв, что Кирилл ушел в туалет, хотела подкараулить его в коридоре. Другая, спохватившись, отправилась за ней, чтобы не допустить этого. Вскоре Кирилл вернулся в комнату один, а с кухни донеслись звуки перепалки. Девочки не подловили жертву, но обрушились друг на друга. Открыв дверь на кухню, Вика увидела их, таскающих друг друга за волосы и приговаривающих: «Получи, сучка».

— Вечеринка окончена, — сказала она, и драка сразу прекратилась.

Кирилл, поняв, что натворил, заказал девчонкам два такси и лично всех распихал по салонам. Сам благоразумно уехал на третьей машине, попрощавшись с Викой беспечно. Посмеивался еще. Весело ему, видите ли.

Когда девочки уехали, Вика прибрала бардак и проплакала полночи. Это были новые для нее и очень странные слезы — слезы ревности, обиды и стыда из-за того, что ее держали за дуру. Больше она не плакала из-за женщин ни разу в жизни.

Личная жизнь Кирилла поначалу была для нее тайной за семью печатями. «Встречаешься ли ты с кем-нибудь — серьезно?», «Живет ли кто-нибудь с тобой в твоей квартире?», «Ждет ли тебя с работы и готовит ли тебе еду?» — об этом она говорить с братом стеснялась. Иногда, забегая к ней, он торопился, так что было понятно — в БМВ возле подъезда его ждет дама. Она не видела этих девушек, они не поднимались с Кириллом в квартиру, и он не заговаривал про них. Но чутье подсказывало — каждый раз это была новая пассия.

Если требовалось помочь сестре по дому, Кирилл мог заставить очередную подружку ждать сколько угодно, и даже не пытался предупредить, что задерживается. Если ему звонили, он коротко говорил «занят» — и вешал трубку без объяснений.

Однажды она приболела. Когда Кирилл вечером привез деньги, он застал ее во всей красе — разбитая походка, красный нос, слезящиеся глаза. Нос распух не только из-за простуды. Одноклассник, с которым она вечером собиралась в кино, отправился туда без нее. Да еще, как ей (с радостью) сообщили бывшие подружки, взял с собой другую. Она не поверила, позвонила ему. «Не пропадать же билету», — просто сказал одноклассник. Вика бросила трубку и заплакала. У нее грипп, а он даже не почесался, чтобы ее навестить! Билет ему важнее. Другая уже найдена, а ведь она болеет только один день.

Кирилл потрогал у нее, плачущей, несчастной, лоб. В тот вечер он сам приготовил ужин и заставил ее поесть. Потом уселся смотреть телевизор. Никогда он так долго у нее не засиживался. Телефон постоянно тренькал, но, взглянув на экран, он каждый раз сбрасывал звонок. «Я переночую тут на диване? — наконец спросил он. — Слишком устал». Это было утверждение, а не вопрос. Они прекрасно провели вечер перед экраном, оба балдели от старых фильмов. Телефон продолжал звонить, но Кирилла это не волновало. По крайней мере, внешне он был совершенно спокоен. Наконец Вика набралась смелости и, показав на телефон, спросила: «Что-то не так?» — «Ерунда, по работе, — сказал брат, — иди спать, у тебя температура и нос как картошка».

Устроившись в постели, она вдруг поняла — он остался, потому что она болеет, просто не хочет ей говорить. Кирилл по-быстренькому и тихо с кем-то переговорил по телефону, как ей показалось с женщиной. Значит, свою пассию сегодня он отшил. Она хотела пойти к нему и потребовать, чтобы он ехал по своим делам, но уснула. Утром ей стало легче, и Кирилл наконец уехал. В тот день она поделила всех мужчин на «брата» и «других». «Брат» — это тот, кто тебе поможет при любых обстоятельствах, бросит свои дела ради тебя, потому что ты важнее. От других можно ждать чего угодно и уж точно не того, что ты всегда будешь для них на первом месте.

С тех пор Кирилл стал время от времени ночевать у нее, и эти вечера всегда были праздничными. Они становились детьми, которым разрешили лечь спать попозже. Ели вредную еду, кроша ее на пол, пили пиво.

Она всегда готовилась к этим посиделкам, сооружала ужин и следила, чтобы кто-нибудь не приперся в гости. Но иногда Кирилл заявлялся настолько уставший, что, едва войдя в дом, падал на диван и спал по двенадцать часов. Ему нужно где-то отсидеться, где его не будут дергать, где он сможет отдохнуть, понимала Вика. Понемногу они срастались накрепко, как те два куриных крыла.

Андрей