Убийство с гарантией

Он после того, как они воду собрали, сказал: жаль Вику, не повезло ей сегодня. У Ульяны аж лицо вытянулось. Ответила: «Мне бы ее проблемы. Просто она бизнес вести не умеет». Он стал Ульяну урезонивать: «Не скажи, ты ж в ее шкуре не была. Бизнесом не командовала. Что ж ты, деловая такая, свое кафе не открыла, раз знаешь, как бизнес вести правильно? Что ж на дядю работаешь?»

А Ульяна как гавкнет: «Откуда вы знаете, чем я командовала? Я, чтоб вы понимали, тоже свое дело открывала – только все псу под хвост. Не дадут у нас одинокой женщине нормально трудиться. Не дадут. У нас же женщина сама по себе, без мужика, ничего не значит. Меня ведь никто не крышует, как некоторых. Нет мужа богатого и брата, которые из любого говна вытащат».

Ишь, как разошлась. Василь тему сменил, хотя язык чесался сказать Ульяне, что зря она так. Что никакой муж и брат, будь они хоть сто раз богатые, тебя не спасут, если ты бездарность. Мужики Виктории помогают, конечно. Но она и сама крутится будь здоров. А хаять – это проще всего. Но не стал он Ульяне все это говорить, чтобы она еще сильнее не распалилась. Пошел курить, потому что ввела его Ульяна в раздражение.

Почувствовав, что на нее смотрят, Виктория обернулась. Увидела его, губы в улыбку вежливо так сложила. И снова принялась брату что-то рассказывать. Он аккуратно потушил сигарету о край урны. Виктория Львовна и Кирилл уселись в дорогие свои машины, в каких Василю внутри бывать не доводилось, и уехали каждый в свою сторону. Погода, да, мерзкая стоит. Зато осень – самое хлебное время. Люди к зиме готовятся, несут сапоги, ботинки, ботильоны, чтобы им поменяли набойки и вшили новые молнии.

Вика

– Вика.

– Что?

– Посмотри на меня. Что опять не так?

– С чего ты взял?

– Я же вижу.

– Что ты видишь?

– Черные точки, например.

– Какие точки? – На секунду ей показалось, что Кирилл бредит.

– Когда кое-кто плачет, у него размазывается тушь. Он ее под глазами вытирает. А в уголках все равно остаются черные точки-комочки. Или как у вас, у женщин, это называется. Если не хочешь, чтобы догадались, что ты плакала, вынимай их тоже.

– Я обязательно так и буду делать.

Он протянул платок:

– Нет, ну в самом деле, что ты куксишься? Из-за трубы, что ли?

– Из-за трубы.

– Боишься, что Иван узнает? Брось.

– Да. Я боюсь. Что Иван все узнает.

Он понял, щелчком отбросил сигарету. Описав оранжевую дугу, она упала на асфальт, взорвавшись маленьким снопиком искр. Нахмурился – две брови встали в одну линию. Но сделал вид, что не смекнул, о чем речь:

– Тебе не по фигу вообще? Подумаешь, труба.

– Если б только труба. Прибыли ноль. – Она тоже свернула с темы. – В этом месяце, допустим, не минус, но все равно – ноль. Я и вложения не отбила.

– И что? Ты серьезно думаешь, что он тебе кафе сделал, чтобы ты прибыль приносила? Да это так, чтобы ты развлекалась, пока дети не пойдут.

– Развлекалась? Спасибо. Мне и так не скучно.

– Я не понимаю. Скучно ей было – на кафе. Реализуй себя, сколько влезет. А теперь что не так? Слишком весело? Ты извини, я не всегда угадываю, чего тебе надо.