Убийство с хеппи-эндом

Муженек хоть и удивился произошедшим во мне переменам, но отнес это за счет того, что я не в себе, потому что война. Он с легкостью осушил всю бутылку, стал пьяным и веселым, начал требовать ласки, но я сказала, что хочу погулять в последний раз под ночным небом. Он согласился, потому что я редко выходила с ним. Я взяла еще одну бутылку спирта, и мы пошли гулять в последний раз. Возле Москвы-реки сели и еще раз выпили. Потом я подошла к крутому спуску, сделала вид, что мне плохо от выпитого, позвала его, чтоб помог дойти обратно. Когда он подошел, я сильно ударила его по голове бутылкой и столкнула в реку. Думаю, он не заслужил такой легкой смерти за все его грехи. Он даже не понял, что произошло, только молча упал с обрыва и утонул. А утром я уехала на фронт. Может, и искали Федота, может, даже нашли. Не знаю. Больше я о нем ничего не слышала.

На войне, как видишь, я выжила, хотя себя не щадила. Может быть, Бог меня берег. Там я познала и истинную любовь, такую, которая бывает только раз в жизни, да и то не у всех. Но мой Алешенька погиб, не дожив до победы. Думаю, что это и было моим наказанием за убийство Федота. Надеюсь, Бог простит мой страшный грех, примет меня на небо и тогда я встречусь с моим любимым в другом мире. Он уже давно заждался, мой единственный. Ты, наверное, удивляешься, что я так спокойно рассказываю тебе о том, как убила Федота. Знаю, не в моей власти лишать жизни другого человека, но если бы ты знала, как сильна во мне была ненависть к нему. А теперь минуло так много лет, что совесть давно меня не мучает, да и война изменила ценность человеческой жизни.

После победы я осталась совершенно одна, без дома, без семьи, без родных. Все, кто мне были дороги, покинули этот мир. Что мне было делать, куда деваться. Я всегда любила детей, но, как я уже говорила, у меня их не было, а потом уже и быть не могло, ведь мой Алеша погиб, а другого мужа я не хотела. Поэтому я пошла работать в интернат, где и прошла вся моя оставшаяся жизнь. Там было так много маленьких человечков с искалеченными судьбами, что думать о себе некогда, нужно врачевать их израненные души. Многие судьбы прошли у меня перед глазами. Там я наблюдала отношения Прохора и Катерины, пыталась вмешиваться, но юные не терпят наставлений и советов, им кажется, что они все знают. Вот и их дружба привела к печальным последствиям. Уж больно разными они были людьми. Катя была дочерью уголовников, а родители Прохора – «политическими». Возможно, они наследовали разные черты характера, хоть и выросли в одинаковых условиях.

Но больше всех жаль Володеньку, ведь он был сиротой во втором поколении, при живых родителях. Когда Катерина не знала, куда его деть, я упросила ее оставить мальчика у нас в интернате, хотя таких малюток туда не брали, для них существуют детские дома. Я договорилась с директором, сказала, что сама буду воспитывать его. К тому времени я была на пенсии, но продолжала жить в интернате, там у меня была своя комната. И вот я, уже не молодая женщина, стала молодой мамашей, ведь Володя практически остался у меня на попечении. Я не знаю, как бы я любила родного ребенка, но мне кажется, что сильнее, чем Володю, я вряд ли могла полюбить. Я была счастлива, что хоть под старость у меня появился сын, пусть и не мною рожденный. Только он все не мог смириться с тем, что я не его мать, хотя относился ко мне хорошо. Пока он оставался в неведении, мы были настоящей семьей. Но везде существуют «доброжелатели», вот наши интернатовские и открыли Володе глаза на то, что я ему не родная. С тех пор все изменилось, моего мальчика будто подменили. Он по-прежнему был со мной ласков, но уже тех близких, доверительных отношений не стало. У него появилась печаль в глазах, как у бедного брошенного животного.

Володя любил меня по-своему, доверял свои тайны, но все равно очень страдал без родителей. Мне было больно смотреть на то, как он тоскует. Думаю, он многое бы отдал, чтобы увидеть настоящую мать. Отца же он просто боготворил. Ради него хорошо учился, поступил в институт, как будто хотел доказать, что он хороший мальчик и достоен его любви. Прохор отвечал ему взаимностью, он ценил и мою заботу о нем, поэтому к старости у меня появился этот дом и семья. Только вот Володенька к тому времени очень сильно изменился, поэтому жизнь здесь не доставляет мне радости.

– А у вас есть предположения, почему он изменился, что произошло, возможно, он вам что-то говорил? – спросила я.

– Я много думала об этом, но ничего не знаю. С возрастом Володя перестал делиться со мной своими тайнами, наверное, у него появились другие доверенные люди. Может быть, у него была неразделенная любовь, которая разбила ему сердце. Не могу сказать точно, это только мои предположения, но вел он себя как будто в ожидании конца.

Вошла горничная и принесла чай для Дарьи Андреевны, а для меня кофе, апельсиновый сок, маленькие тостики с сыром и салат из овощей. Пока я все это вкушала, старушка о чем-то задумалась. Потом, как будто приняв решение, сказала: