Убийство Сталина и Берии

Те историки, кто подробнее вникает в дела Берии и Абакумова, единодушно отмечают эту вражду, но затрудняются дать версию ее причин. Действительно, для Абакумова Берия был хотя и посторонний, но очень высокий начальник. Ну зачем на пустом месте нужно было с ним враждовать? Даже с точки зрения карьеры самого Абакумова, ведь его на должность ставило Политбюро, а Берию в марте 1946 г. повысили в партийной должности и он стал одним из 11 членов этого органа. Зачем нужно было Абакумову иметь в Политбюро человека, враждебно к себе настроенного?

Думаю, тут дело вот в чем. Между партийными и хозяйственными работниками СССР существовал скрытый антагонизм, который очень трудно было заметить из-за необходимости подчинения хозяйственников партийцам. Но этот антагонизм был тем больше, чем больше партиец был партийцем, т. е. формальным болтуном, сторонящимся дела, и чем больше хозяйственник был хозяйственником, т. е. чем больше он был предан делу. Образный пример. Хозяйственнику поручили построить дом в очень тяжелых условиях, а партийцу «осуществлять руководящую роль партии» в этом строительстве. Пока хозяйственник решает тысячи проблем, связанных со стройкой, партиец пишет на него докладные записки в ЦК о том, что хозяйственник плохо работает. Пишет не из врожденной пакостности, а на всякий случай: вдруг хозяйственник дом не построит, и тогда партиец заявит: а я же предупреждал! Отсюда и проистекает неприязнь, которую порой трудно скрыть.

Такая неприязнь существовала между Берией и Председателем Госплана Вознесенским по меньшей мере в 1941 г., когда Берия стремился обеспечить страну углем, а Вознесенский стремился обеспечить себе спокойную жизнь с нерастраченными резервами. Вознесенский свою карьеру начал делать в Ленинграде, оттуда же в Москву после окончания войны прибыли 1-й и 2-й секретари Ленинградского обкома – Жданов и Кузнецов. (Жданов «умер» в 1948 г., а Вознесенский с Кузнецовым, напомню, осуждены по одному «ленинградскому делу».)

Бывший после Жданова первый секретарь Ленинградского обкома А. А. Кузнецов, любитель ворованных бриллиантов, становится секретарем ЦК ВКП(б), курирующим, как сказали бы сегодня, «силовые министерства». И Аба-кумов был назначен министром МГБ именно по его предложению. То, что Абакумов был тесно связан с «ленинградцами», подтверждается вопросами, которые ставило следствие перед ним после ареста. Его, в частности, обвинили, что это не МГБ под руководством Абакумова вскрыло «ленинградское дело», а сами партийные органы под руководством Маленкова. А МГБ начало исполнять свои обязанности вынужденно, после того, как в ЦК уже стало все известно.

То, что Берия, как и любой хозяйственник, смотрел на «партейцев» как на бездельников, было бы еще полбеды. Но он не только смотрел, он еще и пытался заставить их работать, что воспринималось ими как преступление. На июльском 1953 г. Пленуме ЦК, на котором осуждали Берию, не успел выступить бывший помощник Сталина А. Н. Поскребышев, но он передал в ЦК текст своего выступления о «преступлениях» Берии. Самое страшное из них было такое: «По его инициативе была введена такая практика, когда в решениях Совета Министров записывались пункты, обязывающие партийные организации выполнять те или иные поручения Совета Министров. Такие поручения, принимаемые помимо ЦК, ослабляют руководящую роль партии».

Таким образом, Абакумова не приглашали на застолья к хозяйственникам Берии по той причине, что у Абакумова была своя компания «партейцев» из Ленинграда. И чтобы понравиться своей компании, он и испортил отношения с Берией. Судоплатов утверждает, что почти сразу после назначения Абакумова министром МГБ он предпринял меры, чтобы собрать компромат, достаточный для заведения уголовного дела на Берию. Авторитет Берии в органах ГБ упал до такой степени, что его личный телохранитель полковник Саркисов явился к Абакумову с предложением «стучать» на своего шефа.

Абакумов

Как министр В. С. Абакумов, надо думать, обладал соответствующими знаниями и квалификацией, но, не получив в детстве формального образования, он наверняка испытывал комплекс неполноценности, особенно в случаях, когда ему требовалось сталкиваться с «культурным» обществом. А сталкиваться с этим обществом ему, судя по всему, очень хотелось, так как именно там в СССР были сосредоточены доступные женщины. Говорят, что развратнику на могильном камне выбивают эпитафию: «Покойник любил жизнь». Судя по всему, и Абакумов очень «любил жизнь» во всех ее проявлениях – и в семье, и вне семьи. Накануне ареста он как раз развелся с прежней женой и женился на новой, а следователи по его уголовному делу составили список его любовниц, отдельно вычленив евреек, что немудрено – «культурное» общество послевоенной Москвы во многом состояло из евреев. Ввиду этой своей тяги к жизни министр МГБ очень нуждался в «культурном» обществе и, естественно, боялся быть им отвергнутым. Мне хотелось бы, чтобы вы это отметили, иначе будет трудно понять стойкость Абакумова во время допросов.