Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале

В самом начале апреля 1919 года в Екатеринбурге был задержан крупный член партии большевиков-коммунистов Антон Яковлевич Валек, пробиравшийся из Москвы в Сибирь с крупными деньгами для организации по всей Сибири ячеек “пятерок”. Во время осуждения его полевым судом выяснилось, что он был знаком и близок со многими советскими главарями Урала, что дало основание следователю Соколову допросить его по делу об убийстве бывшего Государя Императора. Давая свое показание, Валек между прочим рассказал следующее: “В последних числа ноября прошлого (1918) года я по партийным делам был в Перми. Не могу точно припомнить, когда, где и с кем из большевиков я разговаривал об этом деле. Совершенно этого не могу припомнить. Был у меня по этому поводу разговор и с Белобородовым. Могу вам сказать, что у меня в результате сложилось мнение, что вся Семья убита и сожжена”.

Таким образом. Валек, на основании разговоров среди главарей советской власти на Урале, вынес то же мнение, которое создалось у крестьян деревни Коптяков из разговоров с темными исполнителями замыслов изувера Исаака Голощекина. Этому мнению наиболее отвечала также вся обстановка, восстановленная расследованием и следствием в районе глиняной площадки.

Руководясь следственными материалами, подобранными по указанным трем различным способам, которые могли быть применены Исааком Голощекиным для сокрытия тел, в 20-х числах мая было приступлено к раскопкам и детальному исследованию района шахт в урочищах “Четырех братьев” и “Ганиной ямы”. Первые два предположения требовали возможно более широких земляных работ, причем осторожность особой роли не играла. Третье предположение, наоборот, требовало чрезвычайно осторожного и детального изучения и исследования небольшого района в пределах старой березы, открытой шахты, глиняной площадки и воронки шурфа, дабы найти какие-либо вещественные указания на сожжение самих тел в этом месте, принимая во внимание, что со времени трагедии, имевшей здесь место, прошло 11 месяцев и что здесь все уже было затоптано предыдущими поверхностными розысками.

Разнородность предположений, выдвинутых следствием, вызвала разновидность работ в целях исследования района Коптяковского леса. Прежде всего исследование занялось розыском следов ям, которые могли послужить местом погребения Августейших тел. Для этого в период от 23 мая по 9 июня были произведены подробные разведки всей зоны, определявшейся наружным кольцом охраны; остановили на себе внимание 11 подозрительных мест, как бы следов бывших ям. Все они были вскрыты, но оказались старыми “щупами”, которыми техники нащупывают и определяют направление залежи руды. Были найдены при этом сумка с 3-линейными патронами, видимо, забытая кем-либо из людей, несших охрану, и некоторые предметы, которые после экспертизы должны были быть отнесены к предметам, попавшим в лес в более отдаленные времена.

Нельзя забывать, что собственно сами работы по сокрытию убийцами тел не могли продолжаться более 48 часов, причем из этого времени надо исключить еще не менее 8 часов перерывов, когда исполнители Ермаков, Костоусов, Леватных и Партин приезжали в город в рабочий клуб и обменивались здесь общими впечатлениями о текущих событиях и своем участии в убийстве Царской Семьи с председателем Верх-Исетского исполкома Сергеем Малышкиным и товарищем Александром Кривцовым. Таким образом, Исаак Голощекин и Янкель Юровский использовали для своей работы максимум 40 рабочих часов - промежуток времени слишком недостаточный, чтобы особенно чисто выполнить большую земляную работу и так тщательно ее маскировать, чтобы не осталось никаких следов.

Первое предположение, что тела были сложены в выкопанную яму, залиты цементом и засыпаны землей, определенно не находит себе никаких подтверждений ни в розысках, ни в дополнительных допросах, ни в раскопках, произведенных на месте в Коптяковском лесу. Ни в каком другом районе сокрытие тел не могло иметь места, так как Исаака Голощекина, Янкеля Юровского, Ермакова, Ваганова, Костоусова, Леватных, Партина и других сотрудников Ермакова в дни 17 - 19 июля видели именно приезжавшими и уезжавшими из Коптяковского леса. Видели их даже в самом лесу, вблизи урочища “Четырех братьев”. Видели их родные и такие из жителей, которые ошибиться не могли, так как ермаковские опричники были слишком хорошо известны многим по тем грабежам, которые они творили среди окрестных хуторян и жителей заимок. Да, наконец, рано утром 19 июля их видели в Верх-Исетске, возвращавшимися всей гурьбой из Коптяковского леса.

Таким образом, для обследования оставались еще два последних положения.

Сидя рано утром 19 июля в саду коммунистического клуба, компания Ермакова вела между собой беседу самого откровенного характера; скрываться было не перед кем и стесняться некого. Говорили обо всем, что делали и что видели, пересыпали ответы циничными замечаниями и сопровождали чуть не каждое слово трехэтажной руганью.