Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале

Ипатьевский дом сохранил в себе достаточно следов убийц, чтобы сказать: в его стенах в комнатке нижнего этажа были расстреляны все Члены Царской Семьи и состоявшие при ней доктор Боткин, Анна Демидова, Алексей Трупп и Иван Харитонов. Еще в марте 1919 года на стенах и на полу этой комнаты сохранились следы брызг крови. Экспертиза этой крови, а равно крови, оставшейся в пулевых следах в кусках пола и стен, указала, что кровь эта - кровь человеческая. Экспертиза направления пулевых ходов говорит, что жертвы не только расстреливались, но и пристреливались, когда уже лежали на полу. Следы порезов на обоях внизу, вблизи пола, указывают, что здесь не только расстреливали, но возможно и прикалывали штыками раненых револьверными пулями. Большинство пулевых следов и самих пуль, застрявших в стенах и полу, принадлежат к револьверам системы Нагана, но были также пули и от револьверов Кольта и Маузера. Разбросанность пулевых следов в комнате указывает не только на, вероятно, происходившую борьбу за жизнь со стороны обреченных на расстрел, но и на нервозность и беспорядочность стрельбы со стороны преступников. Пулевых следов в комнате имелось от 28 до 35, причем большая часть их была от пуль, не проходивших через человеческое тело, то есть указывавших на большое число промахов, что могло произойти при расстреле на таком близком расстоянии от чрезвычайной нервности и растерянности со стороны стрелявших.

Дом Ипатьева был окончательно освобожден от постоя наших штабов и управлений в середине марта 1919 года и арендован омским правительством у владельца Ипатьева. Намечалось приобрести его совершенно в казну, но военные события, вызвавшие очищение вами Урала, оставили этот вопрос неразрешенным.

От Ипатьевского дома дорога на деревню Коптяки идет через город сначала по Вознесенскому проспекту, а затем поворачивает направо по Главной улице города и ею выходит у ипподрома из пределов города. Далее, пройдя через Верх-Исетский завод, дорога направляется к кордонам на Казанской и Пермской железнодорожных линиях и, перейдя обе линии, вступает в густой смешанный, заросший лес, тянущийся до самой деревни Коптяки, в общем на протяжении 12 - 16 верст. Верстах в 3 к северу от кордона на Пермской железнодорожной линии Коптяковская дорога пересекает еще у разъезда № 120 горнозаводскую железнодорожную линию, но до этого, примерно на середине расстояния, она раздваивается и подходит к горнозаводской линии двумя ветками: северной - к переезду у будки № 184, севернее разъезда № 120, и южной - к переезду у будки № 185, южнее этого разъезда.

На северной ветке, не доходя шагов 150 до железнодорожной линии, есть топкое, болотистом место; здесь рано утром 19 июля возвращавшийся из Коптяковского леса к городу в сопровождении конных красноармейцев Ермаковского отряда и 4-5 коробков грузовой автомобиль Люханова застрял в трясине; люди с автомобиля и красноармейцы ходили к будке № 184, взяли из сложенного у будки штабеля шпалы и сложили на трясине помост, по которому и прошел грузовик. Этот помост оставался на месте еще в мае - июне 1919 года.

Южная ветка Коптяковской дороги, перейдя через переезд у будки № 185, поворачивает налево вдоль полотна железной дороги, и у будки № 184 соединяется опять с северной веткой. Дорога снова входит в лес и примерно версты 3, до так называемого урочища “Четырех братьев”, идет, не разделяясь, одним путем. Урочище “Четыре брата” получило свое название от росших некогда при дороге четырех могучих вековых сосен, выходивших от одного корня; ныне от этих исполинов осталось только два разваливающихся пня. Как раз пройдя мимо этих пней, Коптяковская дорога снова раздваивается на две ветки: главная ветка уклоняется несколько к северу и версты через 3 проходит через ряд луговин, носящих общее название “Большой покос”. Этой именно веткой пользовались при поездках из города в деревню Коптяки и обратно, и она считалась частью Коптяковской дороги. Второстепенная ветка, отклоняясь у урочища “Четырех братьев” несколько к югу, имеет характер зимней дороги и носит местное название “дороги на плотинку”, так как на высоте “Большого покоса” пересекает по плотинке очень топкое болото. Гать этой плотинки совершенно развалившаяся, непроезжая на колесах, почему, видимо, этой дорогой и пользовались только зимой, когда болото замерзало.

Верстах в двух севернее “Большого покоса” и плотинки обе ветки соединялись и таким образом обхватывали в лесу обширный район, который носит общее название - района “Ганиной ямы”. Следовательно, вдоль Коптяковской дороги район этот имел протяжение до 5 верст, а поперек в наиболее удаленной части веток друг от друга было до 2 верст. Примерно в середине этого района, ближе к главной ветке и в полутора верстах от “Четырех братьев”, имеется маленький прудок, собственно и называющийся “Ганиной ямой”.