Убийство в дешевом отеле Гессена

— Юрген. Я даже не стану извиняться за свои слова. Вы же не станете возражать, что мы с вами одногодки? Пятьдесят седьмой год?

Белая кожа немца покраснела:

— Пятьдесят шестой.

— Так вы даже немного старше меня… Отлично, — я сделала еще один глоток. Моему организму явно не хватало алкоголя. — Как бы вы отнеслись к тому, если бы увидели, как меня из номера выставляет мужчина сорока трех… лет? Вы бы могли сказать, что мы с ним поссорились, и от большой любви и страсти ко мне, он так яростно кричал на меня? А, Юрген? Вы бы сказали, что старуха заигралась. Может быть, она обладает какой-то приличной недвижимостью… Или влиянием в обществе. Или… что эта старуха помогла молодому мужчине, к примеру, с получением вида на жительство. Так, Юрген? Мы так любим критиковать окружающих. Классика, Юрген. Классика, которая не выходит из моды.

— Я…

Юрген покраснел до кончиков волос. Даже в этом тусклом свете было заметно, какие мысли посетили его голову. Вероятно, его окружение слишком толерантны, и никто не посмел сказать ему правду. С другой стороны, если его не остудить, милый ортопед имеет все шансы натворить дел сегодня ночью. Он дернул головой и задел листья декоративной пальмы, стоявшей у него за спиной. Жесткие листья укололи несчастного хирурга в ухо и он поморщился.

— Неужели, это так выглядит со стороны? — потирая пострадавшее ухо, спросил он меня.

— К несчастью.

— Я… наверное, я слишком был занят своей работой.

— Вы давно закрыли свой праксис?

— Нет. Несколько месяцев назад.

Я понимающе кивнула:

— И с этого момента начались ваши конфликты с Анчали?

— Примерно. Я планировал путешествовать, проводить время вместе. Чем мне еще заниматься на пенсии?

— Но она не планировала. Юрген. У нее до пенсии еще целая жизнь. И даже если бы вы больше ухаживали за собой, посещали спортзал…

— Это? — казалось, покраснеть еще больше было невозможно, однако, Юргену это удалось.

— И это тоже. Вы бы в ваши сорок три года польстились на меня?

Я попала в точку! В яблочко! Очевидно, хирург был ловеласом до пятидесяти. И не смог остановиться. Интересно, у него дома есть зеркало? Или зеркалами пользовалась исключительно его красавица из Тайланда? Я не обиделась на его реакцию. Уже давно пиво, вкусная еда, работа для меня гораздо интереснее, чем внимание мужчин. Хотя, к своей чести, я хочу заметить, что я нахожусь в прекрасной форме. Я регулярно крашу свои волосы. Ненавижу седину. И не считаю ее красивой. Ни с какой точки зрения. Я люблю краски. Я люблю яркую весну и лето и ненавижу зиму, когда все серое. Вот, седина для меня, это голые, замерзшие деревья.

Мои ногти всегда сверкают свежим маникюром и педикюром. Я не считаю депиляцию зазорной и использую крема, и духи. В моей стране мне были доступны лишь подделки — оригиналы слишком дорого стоили, но я надеюсь, что теперь смогу по скидкам приобретать хорошие духи известных брендов. А еще я люблю украшения. Никогда не хожу без перстней на пальцах. Единственное, что мне нужно подправить — это зубы. С возрастом пломбы все чаще вываливаются, коронки надо менять. Пока я выгляжу отлично, но в ближайшие годы я обязана заняться этим, чтобы и дальше выглядеть достойной самой себя. Так я считаю и это мое мото.

Мы с Юргеном выпили еще по баночке пива, а затем распрощались. Алкоголь обещал мне спокойный сон, даже если за стеной не прекратятся постоянные разговоры Ромулоса по телефону. В этом состоянии я не боялась клопов. Да и вообще говорят, стариков клопы не кусают. Как-нибудь я справлюсь с ними. В тюрьме, воспоминания о которой уже размыты в моей состарившейся памяти, мне приходилось терпеть ползавших по лицу тараканов, вонючий туалет и крыс. А еще вечный холод. Мне повезло выйти досрочно, а также успеть завести там несколько влиятельных знакомых. Этот фактор везения сказался и на моем здоровье — я не успела приобрести хоть сколько-то серьезных заболеваний, возможно именно поэтому я жива по сегодняшний день.

Засыпая на жесткой подушке, я слушала, как ворчал мой довольный желудок, который радовался пиву и легким закускам, которыми я его сегодня побаловала.

Глава 6

— Сядь. Ничего не трогай, сядь немедленно! Вот сюда, на этот стул. Сядь и не шевелись. Самсон? Тебя же зовут Самсон?!

Уже много лет я радуюсь своей привычке спать в полноценной пижаме. Хоть в этом отеле я рискую тем самым увезти с собой в чемодане непрошенных насекомых, но в эту трагическую минуту, клопы — это самое безобидное, что могло со мной произойти.

Оставив молодого парня, копию Ромулоса, сидеть на стуле в коридоре, я добежала до номера Юргена и громко постучала в его дверь. Прошло лишь пару секунд, дверь распахнулась и на пороге я увидела вчерашнего знакомого в халате. Это обстоятельство меня сильно порадовало. Не так уж он и плох, этот немец.

— Уте? Что… Что случилось?

Я заговорила по-английски. Понимаю, это удивительно, как за один вечер я не успела выучить немецкий язык, но уж такая я бестолковая:

— Юрген! Вы говорите по-немецки!

— Ну… Как бы… Я немец, — протирая заспанные глаза и дыхнув на меня отвратительным перегаром, сообщил мне новый знакомый.