Убийство в 'Долине царей'

- Хотите посмотреть, где буржуев хоронят? - спросил он, оценивая взглядом мое имущественное положение. - Участок, я вам доложу, - пальчики оближешь. Видели кладбища в заграничных фильмах?.. Сейчас такое же увидите. Одного песка туда пятьдесят самосвалов сгрузили.

- Зачем так много?

- Чтобы черви на бренные останки не покусились.

- Разве в песке хоронят?

- Мы сначала яму бетонируем, только в углу дырку для стока оставляем, а потом уже песок, через год, когда усядется, добавляем. Ну, песок постепенно слеживается, твердеет, как цемент.

Навыдов подвел меня к полигону "Долины царей". На фоне покосившихся крестов и столбов с облупившимися звездами, которые ютились так, словно в большой комнате снимали углы за занавесками в редкую полоску, "Долина" и впрямь производила впечатление ухоженностью и изначально заложенным распорядком.

- Ну как? - спросил Навыдов, подозревая во мне клиента или его доверенное лицо.

- А где похоронят Шекельграббера? - спросил я. - В какой из этих ям?

Мужик на секунду замешкался.

- Вы из милиции?

- Нет, из смежной организации.

- Понятно без названия, - буркнул Навыдов. - И что от меня надо?... Шекельграббера видел недели за две до смерти. Был обычный, о смерти не заикался. В личную жизнь не посвящал. Он вообще к нам относился, как Горький, - только в народ заходил: водки выпить, "козла" забить на перевернутом ящике, матом поругаться вволю.

- Опрелина вы хорошо знаете?

- Слабак. Такое впечатление, что его ежедневно бьют по морде, а он и хочет дать сдачи, и боится, и уже привык.

- Какие у вас отношения с Поглощаевым?

- Говнюк он с маленькой буквы, так ему и передай. Строит из себя крутого дядю! Тут записался в закрытый клуб, даже с нами здороваться перестал. Хотя как был быдлом, так и остался. Никакие клубы его не переделают. Он, когда зарплату выдает, пять раз вздохнет - до того денег жалко.

- А врач?

- Горчицын? - переспросил Навыдов. - Меня от педерастов тошнит. Я держусь подальше, даже руки не подаю - противно.

- Откуда вы знаете?

- Он же серьгу в ухе носит!

- А только голубые носят серьгу?

- Конечно, зачем здоровому мужику ухо дырявить! А они специально, чтоб друг друга узнавать в толпе.

- Не думали, почему убили Шекельграббера?

- Может, из-за бабы, может, из-за денег. Сейчас с чужой жизнью не церемонятся, по своей работе вижу. А вообще, мужик он был хороший, безобидный. Такие в первую очередь гибнут, если высовываются.

- Значит, все долгожители - сволочи?

- Или эгоисты.

- Вы тут каждый день работаете?

- Выходных у смерти нет. Если только очень надо, тогда есть подменщик в запасе.

- В ближайшее время от "Долины царей" никакая халтура не предвидится?

- Через неделю как раз Шекельграббер доспеет...

Уже на автобусной остановке я сунул нос в бумажки Поглощаева и понял, почему физиономия Навыдова показалась мне знакомой: мы с ним кончили одно высшее учебное заведение, только в разные годы. Проку в этом я особого не видел, Навыдов о дипломе давно забыл, ценил лишь собственную персону, а остальные платили ему зарплату.

С кладбища я поехал к Размахаевой. В телефонной будке набрал номер, убедился, что зиц-вдова дома, и, не выходя, устроил наблюдательный пункт за подъездом. Через час она вышла. Я проводил ее до парикмахерской, подождал еще с час. Потом мы пошли, соблюдая приличную дистанцию, в бассейн.

Все по тем же бумажкам Поглощаева я выяснил, что при бассейне есть сауна, в которой Горчицын работает массажистом, видимо, отдыхая после разделки трупов. И не ошибся. Размахаева вышла из бассейна, держа под руку человека, у которого в ухе болталась серьга. Я сфотографировал эту милую парочку: сначала - когда они шли по улице, а потом - когда садились в машину Горчицына. Дальше преследовать их я не мог, да и пора было идти на встречу с банщиком Лешей. Через полчаса я еще раз набрал номер Размахаевой и убедился, что она повезла Горчицына не к себе.

Леша заставил себя ждать, но я уже привык за сегодняшний день к ожиданиям.

В документах Поглощаева я ничего интересного не обнаружил, кроме квитка на подписку собрания сочинений, о котором давно мечтал. Но Поглощаев уже выкупил первые тома.

- Ты бы хоть поощрил меня материально за находку, сказал Леша.

Я вынул все деньги из портмоне - две тысячи рублей и десять долларов - и отдал Леше.

- Теперь постарайся вспомнить, кто еще сидел в той кабинке и в соседних.

- У меня шесть сеансов ежедневно. И по ночам малыши-плохиши с девочками вениками дерутся.

- Я тебе помогу. Худощавый белобрысый мужик с серьгой в ухе.

- Был, кажется.

- Еще?

- Нет, так не вспомню.

- Может, на этот сеанс и в эту кабинку ходит постоянный клиент?

- У постоянных свои места...

На том и расстались...

Я еще раз позвонил Размахаевой - никого. Или трубку не берет. Тогда я позвонил Поглощаеву.

- Вы уже подали заявление об утере документов?

- Я на нашу милицию не надеюсь, иначе бы вашими услугами не пользовался, - ответил он. - Да и восстановить их не так сложно. Самое ценное там - пропуск в Кремлевскую поликлинику.