Убийство в доме викария

Рассматривать было больше нечего. Мы спустились в её гостиную. Она плотно затворила дверь.

— Как вы считаете, мне нужно что-то предпринять? Сообщить в полицию?

Я не знал, что ей ответить.

— Признаться, трудно сразу сказать, связано ли это…

— С убийством, — подхватила Анна. — Понимаю. Конечно, трудно. Судя по всему, никакого отношения к убийству это не имеет.

— Да, — сказал я. — Но это ещё одно странное дело.

Мы оба молчали, глубоко задумавшись.

— Могу ли я спросить, какие у вас планы? — наконец сказал я.

Она подняла голову.

— Я собираюсь прожить здесь полгода, не меньше, — в её словах прозвучал вызов. — Не потому, что мне хочется. Я в ужасе от одной мысли, что придётся здесь оставаться. Но мне кажется, это единственный выход. А иначе люди начнут говорить, что я сбежала, что у меня совесть нечиста.

— Ну что вы!

— Нет, я их знаю. Особенно после того… — Она замолкла, потом продолжала: — Через полгода я выйду замуж за Лоуренса. — Она взглянула мне прямо в глаза. — Так мы решили. Дольше мы ждать не собираемся.

— Я так и думал, — сказал я.

Внезапно она разрыдалась и закрыла лицо руками.

— Если бы вы только знали, как я вам благодарна, если бы вы знали! Мы с ним уже распрощались — он готов был уехать. Мне… мне так страшно думать о смерти Люциуса. Если бы мы собирались уехать вдвоём и тут он умер бы — сейчас я была бы в отчаянии. Но вы заставили обоих нас опомниться, удержаться от греха. Вот за что я вас и благодарю.

— Возблагодарим Господа, — сказал я торжественно.

— Но это ничего не значит. — Она выпрямилась. — Пока убийцу не найдут, все будут думать, что это Лоуренс, — о да! Непременно будут! Особенно когда он на мне женится.

— Дорогая моя, показания доктора Хэйдока совершенно ясно доказывают…

— Какое людям дело до показаний? Они про это ничего не знают. И медицинские свидетельства никогда не убеждают никого из посторонних. Вот ещё одна причина, заставляющая меня остаться. Мистер Клемент, я должна узнать правду.

Когда она говорила это, глаза её горели огнём. Она добавила:

— Поэтому я и пригласила эту девицу.

— Мисс Крэм?

— Да.

— Значит, вы всё-таки сами её пригласили. Я правильно понял, что это ваша инициатива?

— Целиком и полностью. Да, конечно, она немного похныкала. На следствии — она была уже там, когда я пришла. Но я пригласила её сюда специально.

— Неужели вы думаете, — воскликнул я, — что эта глупенькая девушка имеет отношение к убийству?

— Нет ничего проще, чем представиться дурочкой. Легче лёгкого.

— Значит, вы всё же думаете…

— Нет. Честное слово, я её не подозреваю. Мне просто кажется, что она что-то знает. Хотелось разузнать о ней побольше.

— И в первую же ночь, когда она здесь оказалась, был изуродован портрет, — задумчиво сказал я.

— Вам кажется, это она? Зачем? По-моему, это совершенно нелепо и невозможно.

— Нелепо и невозможно было убить вашего мужа у меня в кабинете, — с горечью возразил я. — Однако кто-то это сделал.

— Знаю. — Она положила ладонь на мою руку. — Как это ужасно для вас. Я очень вас понимаю, хотя мало об этом говорю.

Я вынул из кармана серёжку с голубой бирюзой и протянул ей.

— Это, кажется, ваша?

— О! Да. — Она с радостной улыбкой протянула руку. — Где вы её подобрали?

Я не спешил класть украшение в её раскрытую ладонь.

— Если вы не возражаете, — сказал я, — я бы ещё немного подержал её у себя.

— Пожалуйста!

Она глядела на меня удивлённо и пытливо. Но я не стал ничего объяснять. Я спросил, как её денежные дела.

— Вопрос нескромный, — сказал я, — но, поверьте, я хотел бы, чтобы вы поняли его не так.

— Почему нескромный. Вы и Гризельда — мои лучшие друзья в этих местах. Ещё я питаю слабость к этой смешной мисс Марпл. Люциус был довольно богат, должна вам сказать. Он разделил состояние поровну между мной и Летицией. Старая Усадьба остаётся мне, но Летиция имеет право выбрать мебель, чтобы обставить небольшой домик, на покупку которого ей оставлена отдельная сумма, чтобы всё было по справедливости.

— А вы знаете что-нибудь о её планах на жизнь?

Анна с шутливой гримаской сказала:

— Мне она о них не сообщала. Я думаю, что она уедет отсюда очень скоро. Она меня не любит и никогда не любила. Должно быть, это моя вина, хотя я изо всех сил старалась держать себя достойно. Просто любая девочка восстаёт против молодой мачехи, мне кажется.

— А вам она нравится? — спросил я напрямик.

Она ответила не сразу, и я ещё раз убедился, что Анна Протеро — человек честный и прямой.

— Вначале нравилась, — сказала она. — Она была такая хорошенькая девчушка. А теперь нет, теперь нет. Сама не знаю, в чём дело. Может быть, из-за того, что она меня не любит. Видите ли, я люблю, когда меня любят.

— Как и все мы, — сказал я, и Анна Протеро улыбнулась.

Мне оставалось выполнить ещё одно дело, а именно — поговорить с Летицией Протеро. Это трудностей не представляло — я нашёл её в одиночестве в гостиной. Гризельда и Глэдис Крэм вышли погулять в сад.

Я вошёл и закрыл за собой дверь.

— Летиция, — сказал я, — мне нужно с вами кое о чём поговорить.

— Да?

Я заранее обдумал, что буду говорить. Я протянул ей на ладони бирюзовую серёжку и спокойно спросил: