Убийство в городе без имени

– Следователь считает, что ему со спины перетянули шею чем-то вроде полотенца. В этом самая большая загадка… Ладно, допустим, что, не имея ножа, он решил задушить жертву. Но если так, он должен был приготовить веревку или провод – что-то тонкое и крепкое. Почему полотенце? Это не носовой платок, чтобы случайно оказаться под рукой.

Лицо Такэси отражало напряженную работу мысли. Наконец он, глубоко вздохнув, перевел взгляд на Маё.

– Это пока все, что можно сказать на основании осмотра трупа и места преступления. Чтобы размышлять дальше, нужна дополнительная информация. У тебя больше ничего нет?

– Откуда…

Маё расстроилась. Ей ничего не приходило в голову.

– Ты говорила, что труп нашел твой одноклассник?

– Да, Харагути. Я думаю, он зашел к отцу посоветоваться о собрании по подготовке к встрече выпускников, назначенном на понедельник.

– А кем он работает?

– Кажется, у него винный магазин.

– То есть самозанятый… Поэтому мог зайти к брату утром в понедельник. – Сказав это, Такэси щелкнул пальцами. – Послушаем, что скажет этот Харагути. Давай, быстренько организуй встречу; наверняка он тоже хочет с тобой связаться.

– Ты думаешь?

– По логике вещей, странно было бы, если б нет… Звони ему сейчас же.

Кивнув, Маё достала смартфон. Номер Харагути она могла узнать только у Момоко; значит, придется сначала позвонить ей.

Но в этот момент пришло сообщение. Это был Кэнта: «Извини, что отрываю. Как дела? Может, нужна помощь?»

В коротком тексте чувствовалось беспокойство Кэнты и волнение из-за того, что он не может поддержать Маё. Вполне естественное чувство, когда у невесты убили отца. Но что он, неспециалист, может сделать?

Немного подумав, она написала в ответ: «В доме устроили страшный разгром. Просто ужас. Но приехал дядя, и мне стало немного спокойнее. Не волнуйся».

Отправив сообщение, она подняла взгляд от экрана и встретилась глазами с Такэси.

– Брат говорил, что у тебя скоро свадьба. Не знаю, подходящее ли сейчас время… – Такэси явно колебался. – Ну ладно, все-таки скажу. Поздравляю тебя!

– Спасибо, – ответила Маё, стараясь улыбнуться. Но она ничего не могла поделать с напряженным выражением лица. – Как ты догадался, что это сообщение от жениха?

– А что тут такого? В данной ситуации ты не стала бы сразу же отвечать на сообщение от кого-нибудь еще. А скорее всего, и читать не стала бы.

– Да, наверное…

«Такого дядю не обманешь», – подумала Маё.

Вернувшись к смартфону, она позвонила Момоко Хомма. Та сразу же взяла трубку.

– Алло, Момоко слушает, – произнесла она упавшим голосом.

– Это Маё. Прости, что сразу не позвонила.

– Ой, какой ужас…

По ее неуверенной интонации Маё сразу все поняла.

– Ты уже знаешь…

– Да, Харагути мне вчера рассказал… Я была просто поражена. Беспокоилась о тебе, но позвонить не решалась. И сообщение написать тоже не знала как…

– Я понимаю.

Маё подумала, что на месте подруги чувствовала бы то же самое. Она тоже постеснялась бы звонить с утешениями и расспросами.

Голос в трубке звучал странно. Похоже, Момоко судорожно икала.

– Момоко, что с тобой?

– Прости… ты, наверное, в шоке, что тебе проку от моих рыданий… – выдавила из себя Момоко, всхлипывая.

В это мгновение в груди у Маё поднялась какая-то волна. Она нарастала с огромной силой, и справиться с ней не было никакой возможности. Волна захлестнула всю ее душу.

Маё поняла, что кричит. Это было непереносимо. Она зарыдала до боли в горле. И в то же время где-то в уголке сознания спокойно думала о том, что это, наверное, и называется горем.

10

Торговая улица в десяти минутах ходьбы от гостиницы «Марумия» считалась самым оживленным местом городка, но, к сожалению, говорить ни о каком шике тут не приходилось. Из-за «короны» в сувенирных лавках и ресторанчиках царило уныние. Во многих магазинах были закрыты жалюзи, но вряд ли они просто решили устроить сегодня выходной.

Примерно в середине торгового квартала была вывеска «Магазин Харагути».

Телефон Кохэя Харагути подсказала Момоко. Он, похоже, удивился звонку Маё, но не отказался рассказать подробности и пригласил их прийти в магазин в любое время и поговорить. Понимая, что надо ковать железо, пока оно горячо, Маё с Такэси вышли из гостиницы.

Когда они вошли в магазин, к ним обернулся мужчина, до того стоявший лицом к полкам и заполнявший какие-то счета. Он приветствовал вошедших, но улыбка его была какой-то неловкой.

Лицо Кохэя Харагути со слегка опущенными уголками глаз вселяло спокойствие, как и в школьные годы. Но с тех пор из субтильного мальчика он превратился в крепкого мужчину.

– Давно не виделись, – сказала Маё.

Харагути замялся, подбирая подходящие слова. Наконец он заговорил, облизав губы:

– Камио… Какой кошмар!

– Тебе тоже пришлось тяжело.

– Я-то ладно… – Харагути перевел взгляд за спину Маё.

– Вот хочу представить. Я уже сказала по телефону – мой дядя. Брат отца.

– Будем знакомы, – сказал Такэси из-за ее спины.