Убийство в Кантоне

Мореход подошел к окну и пробежал глазами послание, потом сунул его в рукав и, отослав старуху, повернулся к Чао Таю:

– Давайте выпьем еще чаю!

– Мне понравился ваш мятный чай, – заметил Чао Тай. – А вчера я попробовал у Мансура анисовый напиток. Тоже неплохо. Вы знаете этого человека?

– Спуститесь вниз и полейте цветы, – велел Ни близнецам. – Становится жарковато. – Когда девушки с крайне обиженным видом удалились, мореход возобновил прерванный разговор: – Итак, вы хотите звать о Мансуре? Что ж, я расскажу вам небольшую историю о нем. Это случилось около четырех лет назад, когда Мансур впервые прибыл в наш славный город, Здесь жила одна юная особа. Родители ее умерли, и главой дома стал старший брат. Между прочим, весьма богатого и достойного дома. У девушки был молодой человек, и они любили друг друга, во потом поссорились, и он уехал. Затем брат выдал ее замуж за чиновника – высушенного старого хрыча чуть не вдвое старше. Вскоре после заключения этого неравного брака молодая женщина повстречала Мансура и безумно влюбилась в него. И у них возникла одна из тех бурных связей, что довольно быстро угасают. Женщина опомнилась и сказала Мансуру, что все кончено. И как вы думаете, что ответил на это Мансур? Он заявил, что не возражает, но женщина должна уплатить ему кругленькую сумму за оказанные услуги – так он это назвал.

– Грязный вымогатель! А вы не знаете, не замешан ли он, случаем, в дело? Я был бы рад возможности схватить негодяя за шкирку!

Мореход Ни погладил короткую бородку.

– Нет, не знаю, – вздохнул он. – Мне очень жаль, но я вообще недолюбливаю арабов. Они поработили родину моей матери. А мать я нежно любил – ее звали Низами, и это в память о ней я сменил имя на Ни. – Хозяин дома немного помолчал. – Кантон – большой город, и в воздухе носится множество самых разных слухов. Но я намеренно отказываюсь повторять их, ибо на поверку почти все они оказываются обычными грязными сплетнями.

– Понятно. Кстати, у Мансура я встретил арабскую танцовщицу, Зумурруд. Вы видели ее когда-нибудь?

Мореход Ни бросил на Чао Тая быстрый взгляд:

– Зумурруд? Нет, никогда не видел. Но мне ее описывали как очаровательную и в высшей степени искусную танцовщицу.

– А вы не слышали, кто ее покровитель?

– Нет. Но если таковой у нее есть, то это должен быть на редкость богатый человек, ибо, насколько я слышал, Зумурруд весьма прихотлива.

Чао Тай кивнул и допил чай.

– Кстати, о красивых женщинах, – ввернул он. – Эти ваши близняшки тоже очень недурны собой! И вдобавок они жаловались мне на ваше бескорыстное к ним отношение!

Мореход мягко улыбнулся:

– Они у меня уже четыре года, и на моих глазах превратились из детей в молодых женщин, поэтому у меня выработалось почти отеческое к ним отношение.

– Похоже, скоро девочки начнут создавать вам проблемы! Где вы их купили?

Ни ответил не сразу.

– Даньязад и Дананир – незаконнорожденные дочери одной очень хорошей девушки, дальней родственницы моей матери, совращенной чиновником Поднебесной, – испытующе глядя на Чао Тая, проговорил он. – Опасаясь, как бы любовник не бросил ее из-за девочек, она отдала их знакомому ханьскому торговцу. А когда он все равно порвал связь, несчастная покончила с собой. В городе тогда было много шуму, но любовнику удалось сохранить свое имя в тайне, и скандал не испортил его карьеру.

– Милейший человек! А вы его знаете?

– Только о его существовании. И похоже, никогда не встречал. Зато близнецов я не упускал из виду. В доме торговца им жилось хорошо, во потом он разорился, и, когда все имущество пошло с молотка, я купил девочек. По возможности я старался дать им образование, а теперь хочу подыскать подходящих мужей!

– Да, я бы не стал с этим затягивать, – рассудительно кивнул Чао Тай, вставал с кресла. – Ну, мне пора.

– В следующий раз вам нужно сразиться со мной в кулачном бою, – провожал его вниз по лестнице, сказал мореход. – Вы чуть-чуть тяжелее меня, зато у меня больше опыта.

– Прекрасно! Мне необходимо поупражняться. Раньше я боролся со своим побратимом Ма, но теперь он завел двух жен и отрастил живот!

В садике Даньязад и Дананир брызгали на цветы водой из крохотных горшочков.

– До свидания, детки! – крикнул Чао Тай. Близняшки сделали вид, будто не замечают его.

– Девочки рассердились из-за того, что я отослал их, – усмехнулся Ни. – Ведь они любопытны, как пара мартышек, и вдобавок терпеть не могут, когда их называют детьми.

– А может, и во мне пробуждаются родительские чувства? – обронил Чао Тай. – Большое спасибо, что показали мне свои мечи!

Когда мореход закрыл за Чао Таем ворота, тот обнаружил, что улица уже волна народу; люди, побывав с утра на рынке, спешили домой. Пробираясь сквозь толпу, Чао Тай столкнулся с молодой женщиной и хотел извиниться, но той уже и след простыл – лишь спина мелькнула в толчее.

Глава 12