Убийство в Кантоне

– Нашим противникам известен каждый наш шаг! – вдруг взорвался он. – Положение становится просто невыносимым! А этот мореход, судя по всему, – в самых тесных отношениях с этими людьми. Ведь никак не может быть простым совпадением то, что неизвестная девушка подсунула тебе в рукав, Чао Тай, этот сверток у ворот его дома. Немедленно возвращайся к Мореходу Ни и как следует допроси его! Начни осторожно, но если он станет отрицать, что знаком со слепой, бери за шиворот и тащи сюда! Я буду у себя в трапезной.

Глава 14

Предосторожности ради Чао Тай вышел из паланкина за поворотом и пошел к дому морехода Ни пешком, а перед тем как постучать, внимательно огляделся, но не заметил никого, кроме уличных торговцев: большинство из них ели рис или готовились к дневному отдыху.

Ворота открыла все та же старуха и сразу пустилась в длинные объяснения на языке, каковой, по разумению Час Тая, был персидским. Воин немного послушал из вежливости, потом отодвинул старуху и вошел.

Наверху царила глубокая тишина. Час Тай отворил дверь зала. Никого. Он решил, что мореход Ни и его близняшки уже отобедали и теперь отдыхают. Раздельно – как подчеркнула Даньязад! – с раздражением напомнил себе Чао Тай. Он немного подождал на случай, если у старой карги хватит ума разбудить хозяина. Но тайвэй решил, что, коли в ближайшее время никто не появится, ему придется обследовать дом самому.

Тайвэй подошел к стойке с мечами и вновь залюбовался совершенством клинков. Он так увлекся, что не услышал, как двое мужчин в тюрбанах взобрались на плоскую крышу снаружи. Беззвучно перешагнув через горшки с орхидеями, они проникли в комнату незамеченными. Пока тот, что повыше, вытаскивал длинный тонкий нож, его широкоплечий спутник вскинул дубинку и, подкравшись к Чао Таю сзади, нанес резкий и сильный удар по затылку. Час Тай на мгновение застыл и с грохотом упал как подкошенный.

– Тут хватает добрых клинков на любой вкус, Азиз, – взглянув на стойку с мечами, заметил высокий араб, – так что мы быстро выполним поручение Мансура.

– Хвала Аллаху! – прозвенел серебристый голосок по-арабски. – Я избавлена от посягательств похотливого неверного!

Оба разбойника повернулись и вытаращили глаза на появившуюся перед занавесью девушку. Не считая голубых бус да шелковых туфелек, она была совершенно нагой.

– Должно быть, эта гурия спустилась к вам из самого рая, – благочестиво пробормотал широкоплечий араб, с удивлением и восторгом разглядывая ладную фигурку юной красавицы.

– Можете считать меня наградой для всех правоверных, – заявила Дананир и, указав пальцем на Чао Тая, добавила: – Этот мерзавец хотел надругаться надо мной и как раз снимал меч, чтобы силой заставить меня подчиниться его гнусным желаниям, вот я и. спряталась за этой занавесью. Похоже, его мать некогда путалась с ослом.

– Дай нам немного времени довершить дело! – пылко вскричал высокий разбойник. – А потом мы насладимся твоим обществом! Кстати, мое имя Ахмед. А друг мой зовется Азизом.

– Ахмед или Азиз – какая разница, – молвила Дананир, зазывно глядя на обоих. – Вы оба – молодые красавчики. Дайте-ка я вас получше разгляжу! – Она быстро подошла, вынудив арабов встать бок о бок, спиной к занавеси.

– О Аллах! – нетерпеливо выдохнул широкоплечий. – К чему забивать мыслями такую милую головку? Сначала…

И тут его голос оборвался. Прижав руки к груди, Азиз рухнул на пол; из открытого рта потоком хлынула кровь.

С испуганным воплем Дананир обвила руками Ахмеда.

– О Аллах, помилуй нас! – взвыла она. —Что здесь…

Большая алебастровая ваза разбилась о голову второго араба. Дананир убрала руки, и он повалился ничком на камышовую циновку.

Из складок занавеси вынырнула Даньязад и смерила недоверчивым взглядом лежащих па полу разбойников.

– Ты отлично с этим справилась, – одобрила действия сестры Дананир. – Но почему не заколола и второго? Ты ведь знаешь, мореходу очень нравилась эта ваза!

– Я обратила внимание на его здоровенные плечи и побоялась, что он носит кольчугу.

Даньязад старалась говорить беспечно, но голос у нее дрожал. девушка сильно побледнела, и ее лоб покрылся холодной испариной. Неожиданно Даньязад бросилась в дальний угол, и ее вырвало на пол. Отбросив с лица мокрые волосы, она пробормотала:

– Должно быть, это из-за рыбы, которую я съела днем. Пойди надень шаровары и помоги мне привести вояку в чувство.

Она встала на колени подле Чао Тая и принялась растирать ему шею и плечи, а Дананир взяла кувшин и стала лить воду па голову.

Тайвзй долго не приходил в себя. Открыв наконец глаза, он удивленно уставился на склонившиеся над ним личики.

– Вот несносные близняшки! – прохрипел Чао и вновь смежил веки.

Какое-то время он лежал не двигаясь, потом медленно сел, ощупал здоровенную шишку на затылке, привел в порядок волосы и выровнял шапочку.

– О Небо! – прорычал тайвэй, сердито глядя на двойняшек. За подобные шутки я сдеру всю кожу с ваших маленьких попок!

– Не угодно ли взглянуть на двух разбойников, что напали на вас, господин? Тот, что повыше, – Ахмед, а поздоровее – Азиз, – натянуто проговорила Даньязад.