Убийство в Кормире

Он разглядывал меня некоторое время. Пристальный взгляд старика не сочетался с лёгкой манерой речи. Я чувствовал себя так, будто волшебник изучал мои мозги, извлекая оттуда мысли и изучая их. В конце концов, он снова заговорил.

— Как тебя зовут?

— Джаспер, — ответил я.

— Хорошо, Джаспер. Моё имя Бенелаиус, и вот, что я думаю. Я предоставлю тебе выбор. Вариант первый: я передам тебя Пурпурным Драконам и скажу им, что поймал тебя за кражей в своём доме, что, как мы оба знаем, правда. Вариант второй: ты соглашаешься стать моим слугой на срок, скажем, в один год. Ты делаешь всё, что я скажу — идёшь, берёшь, убираешь, приносишь, готовишь — за что тебе будет предоставлен кров с питанием и образование.

— Э… образование? То есть я буду брать уроки?

— Да. Уроки. У меня. В качестве оплаты.

— Итак, мой выбор — это тюрьма или рабство.

Он нахмурился.

— В королевстве Кормир рабство запрещено, как тебе известно.

— Ну а как вы назовёте год работы на вас задаром?

Я был чересчур дерзок, но поскольку о варианте, в котором я был бы разорван в клочья кошками, не говорилось, я немного осмелел.

Бенелаиус нахмурился ещё больше.

— Возможно, я дам тебе небольшую зарплату, чтобы ты научился обращаться с собственными деньгами. Сколько ты получаешь в трактире?

— Пять серебряных соколов в месяц, — соврал я. На самом деле я получал всего два.

— Ты лжёшь, — мягко сказал Бенелаиус. — Ты получаешь не больше двух, а я буду платить тебе один. Мои уроки будут стоить гораздо больше, и если со временем ты не сможешь заработать на полученных знаниях, это будет лишь твоя вина — при условии, что ты захочешь уйти по окончании срока службы.

— О, можете не сомневаться, если я, конечно, вообще соглашусь на это.

Я был настроен воинственно, поскольку в поле зрения отсутствовали кошачьи когти.

— Если нет, я слыхал, еда в тюрьме Кормира восхитительна. Плесневелый хлеб со свежайшими жучками, при условии, что большие ребята не отберут его у тебя. И, честно говоря, работа в карьерах по восемнадцать часов в день добавит немного мускулов на это костлявое…

Я вздохнул и оглядел кошек, с которыми мне предстояло делить комнату в ближайший год.

— Когда приступать? — поинтересовался я.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Я приступил к обязанностям уже на следующий день. После подписания договора, составленного Бенелаиусом, я вернулся в «Сноп пшеницы», чтобы известить Лукаса Веслонёса о своём уходе и забрать свои вещи. Веслонёс — владелец «Снопа пшеницы» — ужасно разозлился, когда я сказал ему, что ухожу, и орал на меня всё время, пока я собирал свои немногочисленные пожитки.

Но мне удалось ретироваться без кровопролития — если не считать сорванного горла Веслонёса — и, наконец, я уютно обосновался в жилище волшебника. Это действительно был славный дом, если не принимать во внимание его близость к болоту, где всевозможные монстры и, да, привидения протаптывали топкие дорожки.

Небольшая прихожая вела в главную комнату, в которой меня поймали кошки Бенелаиуса. При дневном свете комната с двумя широкими высокими окнами выглядела мило. В задней части размещалась кухня, а рядом была просторная комната для занятий, откуда можно было попасть на просторное крыльцо, которое Бенелаиус называл верандой. Простые деревянные стулья стояли так, чтобы сидевшие могли смотреть на болото, если было такое желание. Ко мне это, естественно, не относилось. От Обширного болота у меня мурашки по коже бежали, несмотря на тот факт, что, как сообщил Бенелаиус, на его собственность им же было наложено охранное заклятие. Когда я поинтересовался, как же мне удалось без особых усилий попасть внутрь, он ответил, что глупо тратить энергию, чтобы накладывать заклинание против тщедушных слуг. Фактически именно благодаря этому я и оказался теперь у него, разве не так?

Мне пришлось согласиться. Однако работать на Бенелаиуса было не так уж плохо. Я спал в одной из трёх комнат наверху. Самая большая принадлежала, конечно, Бенелаиусу; средняя была для гостей (которых у него оказалось на удивление много); а третья была моя. Она была самой маленькой, но во всех отношениях превосходила мой тюфяк в кладовке «Снопа пшеницы». Четвёртая комната на втором этаже использовалась под небольшую библиотеку, в которой было столько книг, что я всерьёз боялся за сохранность пола. Потолок под ней этажом ниже явно прогибался.

Скучать мне не приходилось. Я готовил, убирал, выполнял поручения, покупал продукты и всё, что было необходимо, выносил ночные горшки и заботился о кошках. Последнее требовало меньше времени, чем можно было подумать.

Мысль о том, чтобы убирать за, без малого, сотней кошек поначалу приводила меня в ужас. Но кошки проявили ко мне уважение, прогуливаясь до болота, когда ощущали зов природы. Поэтому такая беда, как зловоние, ожидаемая при содержании большого числа кошек, нам не грозила. Напротив, кошки вели себя доброжелательно и даже привязались ко мне теперь, когда я больше не был чужаком. Я любил проводить время в их обществе, после того как пушистые создания поедят и попьют молока.