Убийство в Квель'Таласе (СИ)

Каэль’Тас молчал, видимо, не зная, как начать разговор, и смотрел на свои нервно сцепленные пальцы. Вопросов Терон задавать не стал, боялся спугнуть. Налил в две чашки чаю, благо только что перед приходом принца заваривал себе зеленый, пандарийский. Протянул мальчику одну. Не столько, чтобы заполнить паузу в разговоре и дать собраться с мыслями, сколько с целью посмотреть: возьмет или нет.

Каэль’Тас рассеяно принял из его рук чашку, в которую Терон мог насыпать любого яду, если бы захотел, и, не глядя, глотнул. Ну вот как можно быть таким беспечным?

Лор’Темар сделал пару глотков, поставил кружку на стол и, ожидая, пока принц решится заговорить с ним, принялся рассматривать его. Мальчишка. Когда сидит - достаточно высокий, в отца, рост в глаза не бросается, так что и на свои сто семьдесят, пожалуй, даже не выглядит. Может, Терон слишком строго судит его, когда удивляется полному отсутствию осторожности и благоразумия? Сам он плохо помнил себя в таком возрасте. В авантюры не ввязывался, по мирам не шастал, но у него и возможностей-то таких не было.

Каэль’Тас симпатичный. С длинными, по уставу, закрывающими лопатки волосами ему было лучше, но и так неплохо. Кал’дорей хорошо устроился: и син’дорайских бойцов под свою руку собрал, и юным любовником обзавелся, а теперь еще с его помощью намерен грести под себя власть в Квель’Таласе.

Осуществить задуманное оказалось неожиданно трудно. Не то что бы малолетний тощий принц не вызывал совсем никаких желаний… После ухода Адалассори Лор’Темар постоянную любовницу или любовника не завел, перебивался случайными связями и потому особо не привередничал.

Проблема была в том, что за годы правления Квель’Таласом Терон к каким только методам не прибегал, но вот к таким – нет. Совратить ребенка. Лор’Темар всю жизнь предпочитал называть вещи своими именами, не желая обманывать самого себя. Каэль’Тас, конечно, уже не невинный девственник - вряд ли кал’дорей десять лет довольствовался поцелуями и держанием за ручку. Но этот факт делал намерение Терона еще более мерзким: ребенок и так уже пострадал от одного растлителя и манипулятора, а вовсе не занимался соответствующими возрасту шалостями с ровесницами.

Подобное отвращение к самому себе Лор’Темар ощущал, когда принимал решение предать гласности преступления принца на Квель’Данасе. Сложно сказать, правильное ли решение принял он тогда. Возможно, кал’дорей бы не стал так упорно искать способ исцелить Каэль’Таса, если бы имел возможность получить власть над Квель’Таласом и править от лица принца-презренного.

Его высочество, конечно, тот еще источник головной боли, но Лор’Темар никогда не желал причинить ему зла.

Каэль’Тас поднял голову и встретился взглядом с генералом. Терон хотел объяснить ему, что на самом деле рад видеть его живым и здоровым, рад, что он хотя бы попытался взяться за ум и вернулся, наконец, в Квель’Талас к своему народу. Но молчал, не зная как это выразить словами. На месте принца он бы ни за что не поверил в подобные речи, и осознавать это было горько. Тогда, восемь лет назад, Терон действительно предал его и теперь собирался сделать это снова.

Вот он и молчал, а драгоценное время истекало, скоро спохватятся Роммат или Иллидан, рискнувшие оставить непоседливого мальчишку под присмотром одних лишь стражников. И когда еще у Терона появится возможность хотя бы просто сказать несколько слов наедине, без посторонних, следящих за ними подозрительными взглядами.

Каэль’Тас покосился на спинку дивана, на котором они оба сидели и слегка улыбнулся. Наверно, тоже вспомнил, как они разругались тогда. Насколько все было бы проще, если бы принц в тот день послушался его совета и вернулся в Квель’Талас. Лор’Темар никому не рассказывал о том скандале, гордиться там было нечем: позволил себе поддаться на мятежное поведение мальчишки и втянуть себя в ссору. Каэль’Тас, видимо, тоже никому не сказал, потому что никакие чародеи – любители потакать капризам его высочества – не набежали высказать претензии много на себя берущему наместнику. Ну вот, оказывается, у него с принцем есть общий секрет.

Лор’Темар улыбнулся Каэль’Тасу в ответ. Тот тихо и несколько нервно засмеялся. Генерал медленно, боясь спугнуть, протянул руку и погладил мальчика по голове. Принц посмотрел на него удивленно, но не отшатнулся. Терон подумал, что Каэль’Тас с самого первого дня своего возвращения во дворец не боялся его и не обижался. Роммат и Иллидан старательно держали его высочество подальше от опасного предателя, но сам он никогда не обвинял Лор’Темара, удовлетворившись объяснением, что слова кал’дорея звучали неубедительно и бездоказательно.