Убийство в Квель'Таласе (СИ)

Немертвые гости королевства в разработке шпионов шли под кличками Местный, Мирный и Стройный. Имена, которыми они представились на границе, сочли придуманными, но оказалось, что, по крайней мере, Местный (его-то Иллидан и считал агентом Сильваны) не солгал. Заявившись в столицу, он сумел подтвердить свою личность показаниями живых знакомых и стал претендовать на наследство своих родственников, погибших во время нашествия Плети.

Местный при жизни был высшим эльфом, за что и получил соответствующую кличку. Аристократ, не слишком родовитый, но и не из последних. Впрочем, теперь это значения не имело, потому что в его верность короне не поверил бы даже ребенок: Местный был следопытом, потом служил Королю-Личу, затем предал его и сражался на стороне защитников Азерота, далее служил военачальником Сильваны, а теперь утверждал, что является вольным наемником. Угу, так Темная Госпожа его и отпустила. Мирный, старательно пресекавший конфликты Местного с не желающими пускать их в Квель’Талас приграничными стражами, при жизни был человеком, и его биографию шпионы пока выяснить не успели. Расовую принадлежность Стройного определить было затруднительно.

Приехали они, как успели выяснить агенты эльфенковой разведки, откуда-то с юга, возможно, прямиком из Подгорода. Сначала направились в Акерус, так пограничникам честно и сообщили, что работали на Могрейна, тамошнего главу ордена рыцарей смерти. Но пробыли там, оказывается, совсем недолго, только для поддержания легенды. Получалось, что направились в Квель’Талас они еще до объявления королевства нейтральным, что здорово усиливало подозрения. Сильвана могла успеть узнать от Гарроша о планируемом отделении заранее и вовремя подсуетиться. А может, у бывшей эльфийки тут вообще пол дворца своих шпионов.

Итак, Местный оформил наследство на дом на Рассветной улице, в тихой парковой зоне западной части столицы, от Плети почти не пострадавшей. Втроем немертвые очистили местность от наводнивших ее презренных, любителей напасть и похитить чужую магию. Обживались, вроде бы, вели себя тихо. Возможно, догадывались, что за ними следят: о способностях рыцарей смерти было известно мало и в основном – обывательские страшилки.

Как гласили шпионские отчеты, Местный и Мирный старательно изображали из себя обычных наемников в отпуске. Понемногу общались со старыми знакомыми Местного, по крайней мере, самыми храбрыми из них. Тренировались, устраивая в спарринги на мечах и при помощи своего странного колдовства. С упоением уничтожали презренных, которые жаждали их сильной магии, но боялись, и потому нападали всегда толпами. Ругались друг с другом, так что на всю округу было слышно и страшно, даже дрались.

Нередко подолгу молча сидели рядом, иногда готовили еду, хотя рыцари смерти вроде бы в ней не нуждались… Или все-таки нуждались? Занимались сексом. Этот пункт полудемон озвучивать эльфенку не стал, а то еще представит, как это у немертвых может быть, а в его возрасте о таких извращениях думать рано. Иллидан сам-то с трудом мог понять, как и, главное, зачем они это делали. Разве что для усыпления бдительности возможных шпионов, мол, мы почти ничем не отличаемся от вас, живых. Немертвым трудно оставаться в эльфийской столице незамеченными, вот они и притворялись любовниками, так как это настолько странно и шокирующе, что заподозрить в них еще и шпионов или наемных убийц уже невероятно. Хорошо прикидываются, достоверно.

Местный не раз орал Мирному, чтобы тот убирался. Или это была игра на публику, или полудемон был прав, и задание именно у Местного, а остальные не так важны. Может, они и не притворялись, а Местный своего реального любовника для прикрытия прихватил. Немертвый эльф пугающим шпионов потусторонним голосом предлагал второму рыцарю смерти «лечь в гроб и попросить, чтоб закопали», или «валить к своему Вариану». Шпионы предполагали, что он имел в виду короля людей Вариана Ринна, ведь Мирный, как представитель расы людей, мог, наверно, отправиться служить человеческому королю. Также эльф периодически посылал своего любовника к Королю-Личу, Дариону (вероятно, Могрейну), «обожаемой кучке костей» и некой Лериссе. Последняя, возможно, была связной: личность установили, а контакты с Сильваной или Гаррошем – пока нет. Может быть, ее использовали просто для отвода глаз.