Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима

Поперечным проходом они направились в кухонную пристройку. Миновав кухню, мисс Колумба отперла еще одну дверь:

– Это лифтовая комната.

Комната была квадратной и лишенной убранства – голые каменные стены и голый каменный пол. Больше в комнате не было ничего, если не считать входа в старинный лифт, шахта которого в виде выступа крепилась к наружной стороне стены слева. Окон в комнате не было.

Мисс Колумба сочла нужным дать пояснения:

– Это самая старая часть дома. Отсюда одна винтовая лестница вела на следующий этаж, а вторая – в подвал. Отец убрал лестницу и вместо нее поставил лифт. Это случилось после того, как он на охоте сломал ногу. Лифт ведет в комнату, которая расположена рядом с вашей комнатой. Отец пользовался лифтом для того, чтобы спускаться в подвал, где хранились его любимые изысканные вина. Он любил спускаться в подвал и любоваться своей коллекцией.

– У вас большой подвал?

– О да. Именно поэтому в доме относительно сухо. Это очень старый подвал.

– Я полагаю, что это не единственный вход?

– Нет, есть еще одна лестница в кухонном крыле.

Они прошли туда, вернувшись через столовую в холл и выйдя в другой длинный каменный коридор.

Кухонная пристройка была просторной и неудобной, как в большинстве старинных домов. Здесь было бесчисленное множество помещений, в основном пустых или представлявших собой склады разного хлама. Сама кухня красноречиво свидетельствовала о временах, когда гостеприимство оборачивалось подлинным проклятием. Призрак гомерических пиршеств витал здесь, будя воображение, рисовавшее обеды, состоявшие из двух супов и практически нескончаемых перемен блюд из рыбы, закусок, жаркого, птицы, двух сортов сладостей, специй, прохладительных напитков и десерта. После четырех лет войны эти призраки отдавали бесстыдством. Мисс Сильвер смотрела на весь этот грандиозный размах и думала о неудобствах такого каменного великолепия.

Они вышли из кухни и углубились в следующий коридор. Мисс Колумба открыла одну из дверей и включила свет.

– Это вход в погреба. Хотите его осмотреть?

Если она надеялась, что мисс Сильвер скажет «нет», то была разочарована. Уныло покорившись судьбе, она повела гостью вниз по древней лестнице со ступеньками, выщербленными и разбитыми поколениями Пилгримов и их дворецких, спускавшихся в средоточие гостеприимства – винный погреб.

– Рассказывают, что у моего деда была лучшая в Англии мадера, – сказала мисс Колумба. – В его время все погреба слева были полны, но теперь осталось только одно помещение с вином. Думаю, что здесь до сих пор можно обнаружить бутылку-другую старого «Наполеона». Роджеру следовало бы вместе с Роббинсом проверить, что здесь осталось. В этот погреб никто не спускался с тех пор, как умер отец. Но я никак не могу заставить Роджера это сделать, погреб его совершенно не интересует. Роджер предпочитает виски с содовой и утверждает, что не умеет отличить одно вино от другого. Я сама трезвенница, но отец был большим любителем изысканных вин и умел отличать их друг от друга.

Это была самая длинная тирада, на которую решилась мисс Колумба, и мисс Сильвер поняла, что винный погреб для Пилгримов очень важен как основа семейной традиции и преемственности.

Мисс Колумба показала гостье, где заканчивалась шахта лифта, показала и тележки, на которых подвозили к лифту бутылки, чтобы не растрясти вино.

– В лифт бутылки ввозили очень осторожно, потому что старое вино ни в коем случае нельзя трясти. Отец заменил деревянные колеса тележки колесами с резиновыми шинами.

Погреб был поистине громаден. От центрального холла вправо и влево отходили коридоры, потолки которых покоились на мощных столбах. До появления электричества здесь, вероятно, царил леденящий душу мрак. Даже теперь оставались темные уголки, погруженные во тьму проходы. Воздух был застоявшимся и теплым, поразительно сухим. Многие помещения были забиты старой мебелью, сундуками и ящиками.

– Здесь находятся все вещи Джерома и моего второго племянника.

– Мистера Клейтона?

Мисс Колумба ответила не сразу:

– Да. – А затем без паузы продолжила: – Конечно же, здесь и вещи третьего моего племянника – Джека. Это родной брат Роджера. У нас нет о нем никаких сведений с тех пор, как он попал в плен в Сингапуре. – Ответ и его тональность говорили о том, что мисс Колумба не желает говорить о Генри Клейтоне.

Дойдя до конца погреба, они повернули назад. В тишине, застоявшейся духоте, тепле и сухости было что-то удручающее. Когда они останавливались и молчали, в погребе воцарялась абсолютная, непроницаемая тишина. Обычно в домах все время раздаются какие-то едва слышные звуки, которые, сплетаясь друг с другом, создают фон для возникновения наших мыслей и действий, но под землей этот фон исчезает – остаемся только мы наедине с подступающей тишиной.

Обе леди испытали невероятное облегчение, поднявшись по лестнице и оказавшись в подслеповатом, но дневном свете кухонной пристройки. Мисс Колумба выключила свет и заперла дверь.