Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима

– Да, все правильно, – удовлетворенно произнесла Лона. – Надеюсь, ты теперь понимаешь, что со мной не надо играть в опасные игры – это плохо кончается. Я все предусмотрела. Все три года я понимала, что мне, возможно, придется быстро уносить отсюда ноги, но не думала, что в такой спешке. Не думала я, что Мэйбл Роббинс явится так быстро со своими показаниями. Но она получила свое, даром ей этот приезд не прошел. Я хотела уехать позже, но, как видишь, мне пришлось поторопиться, однако все сложилось как надо. Полиция меня никогда не найдет – я просто стану другим человеком. У меня есть продуктовые карточки и удостоверение личности на другое имя. Уверена, что тебе было бы очень любопытно узнать, как я их получила, но я тебе не скажу. Наверное, я могу тебе намекнуть – ведь ты все равно не сможешь никому об этом сообщить, не правда ли? Видишь ли, Лона Дэй – имя вымышленное, и я всегда могу их получить на свое настоящее имя. Пятьдесят фунтов Генри я положила в банк на свое настоящее имя. Я все предусмотрела… Да, вот развилка.

Джуди притормозила, шаря глазами по обочине дороги в поисках канавы. Она должна быть, хотя полной уверенности у Джуди не было. Из тени выскочил кролик и перебежал дорогу перед машиной. Развилка была совсем рядом. Кролик скорее всего выбежал из канавы справа. Она снова притормозила и свернула влево. Сзади тотчас раздался недовольный голос:

– Стоп, стоп, куда ты едешь? Я же сказала: направо.

Дуло револьвера больно уперлось в спину.

Джуди остановила машину. Несмотря на холод, ее обдало жаром, ладони покрылись противным липким потом. Джуди боялась, что Лона сейчас выстрелит. Шанс был, но насколько он велик? Все зависело от того, где они находились и как далеко им еще предстояло ехать.

– Прошу прощения, – сказала Джуди. – Я сейчас вернусь к развилке – это недолго.

Эти слова прозвучали для нее самой как звон сигнального колокола. Теперь в ее распоряжении было мгновение, и это мгновение решит, жить ей или умереть. Эта мысль сверлила мозг, когда Джуди переключилась на заднюю передачу и надавила педаль газа. Она перестала ощущать боль в спине, видимо, Лона отвела револьвер.

Машина неторопливо катилась назад, когда Джуди резким движением вдавила в пол акселератор. Ее охватило почти радостное возбуждение, когда машина рванулась назад и рухнула задом вниз, угодив колесами в канаву.

Раздался треск и звон – машина на скорости ударилась задним бампером о край канавы. Лона испустила дикий вопль – в нем была ярость, но не страх. За мгновение до падения Джуди протянула правую руку к дверце и открыла ее. Перевалившись через подножку, она стремительно вывалилась на дорогу, буквально ощутив, а не услышав резкий оглушительный грохот, за которым последовал звон разбитого ветрового стекла. Прозвучали два выстрела, одна пуля едва не задела Джуди. Машина стояла в канаве почти вертикально, передние колеса висели в воздухе.

Джуди бросилась к канаве, чтобы найти какое-нибудь естественное укрытие. Канава оказалась глубже, чем она предполагала, и к тому же на противоположной стороне была высокая насыпь. Джуди перелезла через нее и услышала еще один выстрел. Она не поняла, откуда стреляла Лона, но понимала, что следующая пуля могла попасть в цель.

По верху насыпи шла живая изгородь. Если бы положение не было таким отчаянным, то Джуди даже не пыталась бы продраться сквозь эти заросли – колючки, падубы и бог знает что еще. Шипы рвали одежду и царапали тело, но она пробилась сквозь кустарник, когда прозвучал следующий выстрел. Пуля прошла так близко, что обожгла левую щеку, и вслед за этим раздался самый страшный звук из всех, какие Джуди слышала в своей жизни, – это был рык ярости, сатанинской злобы, в котором не было ничего человеческого. Джуди даже не поняла, произносила ли Лона при этом какие-то слова, их смысл все равно не доходил до нее. Джуди вдруг поняла, что дело даже не в том, будет она убита или нет, она осознала, что если эта взбесившаяся тварь каким-либо образом дотронется до нее, то произойдет непоправимое – она перестанет быть человеком, перестанет быть Джуди Элиот. Прикрыв лицо руками, Джуди бросилась в лес.

Высоких деревьев в нем не было – только орешник и ольха, под ногами путался плющ. То и дело встречались высокие заросли падуба. Джуди споткнулась и рухнула вперед, вытянув вперед руки. Ладони ощутили прошлогодние листья, мокрый мох и упавший сук. Ухватив сук, она встала. Сук оказался коротким и тяжелым. Конечно, эта дубина не спасла бы ее от револьвера, но здесь сыграл свою роль древний инстинкт – иметь хоть какое-то оружие, с каким можно встретить врага. Джуди остановилась, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки. Паника заставляла бежать не разбирая дороги, а это значило либо снова упасть, либо напороться на пулю…

Кто-то продирался сквозь живую изгородь. Джуди явственно слышала шорох и треск сучьев. Ее снова охватила дрожь, слух обострился, чужое дыхание раздавалось так же близко, как свое. Джуди обуял ужас. Если руки, раздвигающие сучья, вдруг прикоснутся к ней…