Убийство в Месопотамии

– Я согласен с этим. Это грубое нарушение закона… оскорбление…

– Нет, нет, – сказал Пуаро. – Я не оскорбляю вас. Я не оскорбляю вас. Я просто прошу вас взглянуть фактам в лицо. В доме, где совершено убийство, на каждого его обитателя приходится определенная доля подозрения. И я спрашиваю у вас, какие имеются доводы, что убийца пришел со стороны.

– Ну, конечно же, со стороны, – закричала миссис Меркадо. – Это же логично! Зачем… – Она остановилась и произнесла гораздо медленнее: – Все иное невозможно.

– Вы без сомнения, правы, мадам, – с поклоном сказал Пуаро. – Я просто объясняю вам, каким образом следует подходить к вопросу. Сначала я убеждаю себя в том, что все здесь невиновны. Затем я отыскиваю убийцу где-нибудь в другом месте.

– А не потребуется ли для этого довольно много дней? – учтиво спросил отец Лавиньи.

– Черепаха, mon père[18], перегоняет зайца.

Отец Лавиньи пожал плечами.

– Мы в ваших руках, – покорно произнес он. – Убедите себя в нашей невиновности в этом сумасшедшем деле по возможности скорее.

– Так скоро, как только возможно. Моей обязанностью было прояснить ваше положение, чтобы вы не возмущались дерзостью любого вопроса, который мне, может быть, придется вам задать. Возможно, mon père, церковь подаст пример?

– Пожалуйста, задавайте какие вам угодно вопросы, – серьезно сказал отец Лавиньи.

– Это ваш первый сезон здесь?

– Да.

– И когда вы приехали?

– Три недели без дня, то есть 27 февраля.

– Откуда вы?

– Орден «Pères Blancs»[19] из Карфагена.

– Благодарю, mon père. Не были ли вы знакомы с миссис Лейднер до приезда сюда?

– Нет, я никогда не видел леди, пока не познакомился с ней здесь.

– Не скажете ли мне, чем вы занимались в момент трагедии?

– Я работал над таблетками в своей собственной комнате.

Я отметила, что у Пуаро под руками был грубый план здания.

– То есть в комнате, что в юго-западном углу, соответствующей комнате миссис Лейднер с противоположной стороны?

– Да.

– В какое время вы пошли в свою комнату?

– Сразу после ленча. Я бы сказал, приблизительно без двадцати час.

– И вы оставались там до какого времени?

– Почти до трех часов, когда я услышал, как возвратился станционный фургон, и вышел взглянуть.

– В течение этого времени вы покидали комнату?

– Нет, ни разу.

– И не видели и не слышали ничего, что могло бы иметь отношение к трагедии?

– Нет.

– В вашей комнате есть окно во внутренний двор?

– Нет, оба окна выходят наружу.

– Можно было от вас слышать, что происходит во дворе?

– Не очень хорошо. Я слышал, как мистер Эммотт проходил мимо моей комнаты и поднимался на крышу. Он делал это один или два раза.

– Вы не можете вспомнить, в какое время?

– Нет, боюсь, что нет. Я, видите ли, был поглощен работой.

Наступила пауза, потом Пуаро сказал:

– Можете ли вы сказать или предположить что-то, что могло бы внести ясность в это дело? Например, не заметили ли вы чего-нибудь в дни, предшествующие убийству?

Отец Лавиньи выглядел несколько смущенно.

– Это довольно трудный вопрос, месье, – серьезно сказал он. – Раз вы меня спрашиваете, я должен ответить откровенно: по моему мнению, миссис Лейднер, очевидно, опасалась кого-то или чего-то. Она определенно нервничала по поводу незнакомых людей. Я представляю себе, что у нее были основания для того, чтобы нервничать, но я ничего об этом не знаю. Она меня не посвящала.

Пуаро откашлялся и справился в каких-то записях, которые он держал в руке.

– Две ночи назад, как я понял, возникла паника по поводу грабежа!

Отец Лавиньи подтвердил это и пересказал свою историю о том, как заметил свет в комнате древностей, рассказал о последующих безуспешных поисках.

– Вы верите или нет в то, что кто-то посторонний был в помещении в это время?

– Не знаю, что и думать, – откровенно сказал отец Лавиньи. – Ничего не было взято, не тронуто. Это мог быть один из боев по дому.

– Или из участников экспедиции?

– Или участник экспедиции. Но в этом случае не было бы причин человеку не признавать этого факта.

– Но также мог быть и посторонний человек?

– Полагаю, что да.

– Возможно ли, чтобы посторонний мог бы где-то прятаться в течение следующего дня и до середины дня, следующего за ним?

Этот вопрос был задан не только отцу Лавиньи, но и доктору Лейднеру.

Оба они серьезно задумались.

– Я думаю, вряд ли это могло быть возможным, – с некоторой неохотой наконец сказал доктор Лейднер. – Я не вижу, где бы он мог укрыться. А вы, отец Лавиньи?

– Нет, нет, я тоже не вижу.

Оба мужчины, по-видимому, с неохотой отвергали это предположение.

Пуаро повернулся к мисс Джонсон:

– А вы, мадемуазель? Вы не считаете эту гипотезу вероятной?

После минутного раздумья мисс Джонсон покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Не считаю. Где бы он мог спрятаться? Всеми спальнями пользуются, меблированы они скупо. Темная комната, чертежная и лаборатория использовались на следующий день. Нет никаких шкафов и закоулков. Может быть, если слуги были в сговоре…

– Это возможно, но маловероятно, – сказал Пуаро.

Он еще раз повернулся к отцу Лавиньи.