Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник)

– В юности с Фалкинером Райе произошел несчастный случай на охоте, оставивший отметины на всю жизнь. Он лишился среднего пальца на левой руке, а щеку с левой же стороны пересек шрам. Вот они, эти приметы! К счастью для вас, мистер Фоллиот, полиции известно гораздо меньше, чем мне. Знай они об особых приметах убийцы, находиться бы вам за решеткой уже много дней!

Фоллиот сидел молча и только все сильнее качал ногой – очень грозное проявление темперамента, которое могло бы насторожить Брайса, будь он осведомлен об этом.

– Могу я поинтересоваться, каким образом вы собираетесь распорядиться добытыми сведениями? – наконец произнес он. – Вы только что сказали, будто от Глассдейла можно откупиться, а я уверен, что и вы имеете свою цену. Какова она?

– Вы слишком торопите события. До этого мы еще не дошли, – ухмыльнулся Брайс. – Если я имею цену, то не в той же валюте, какую потребует от вас Глассдейл. То есть вообще не в деньгах. Но прежде чем мы это обсудим, мне хотелось бы немного расширить свои познания. Буду с вами честен. Мне безразлично, что Брэйден – или Брэйк – мертв, как мертв и Коллишоу, мне нет никакого дела до того, что один свернул себе шею, а другого отравили. Но очень любопытно, чью все-таки руку видел несчастный каменщик Варнер в то утро, когда Брэйка спустили с лестницы?

– Только не мою, друг мой, – ответил Фоллиот как можно искреннее. – Это факт.

Брайс колебался, пристально вглядываясь в его лицо.

– Уверяю вас, не мою! Я не имел к этому отношения.

– Тогда кто имел? – воскликнул Брайс. – Ваш подручный Флуд? Если так, то кто же он такой?

Фоллиот поднялся и с сигарой в зубах, с руками, заложенными под полы старого пиджака, некоторое время молча расхаживал по небольшой комнате. Он был погружен в глубокие раздумья, и Брайс не делал попыток помешать ему. Через несколько минут Фоллиот вынул изо рта сигару и, облокотившись о полку газового камина, устремил пристальный взгляд на своего гостя.

– А теперь послушайте меня, приятель, – серьезно сказал он. – Никто не сомневается в ваших способностях раскапывать информацию, и вы действительно много чего разнюхали, что теперь дает вам повод гордиться собой. Но есть одна деталь, о которой вам никогда не узнать, как и полиции тоже. Я говорю об обстоятельствах смерти Брэйдена. Я к ней не причастен. Впрочем, повесить это преступление на меня не удалось бы в любом случае.

Брайс поднял на него взгляд и произнес только одно слово:

– Коллишоу!

– И это тоже дохлый номер. Может, мне известно об обоих убийствах, но только ни вам, ни полиции никогда не связать меня с ними. Даже если поверить всем вашим историям, где улики?

– Как насчет косвенных доказательств?

– Вам придется немало потрудиться, чтобы добыть их, – возразил Фоллиот. – Предположим, все ваши истории о нашем прошлом правдивы. Никто и никогда не докажет, что я встречался с Брэйденом в то утро. А вот я развею любые сомнения, отчитавшись за каждую минуту – где я находился и что делал. Что касается второго дела, то там не наскребешь ни на унцию даже косвенных улик!

– Тогда все сделал другой человек! – воскликнул Брайс. – Так кто же он?

Фоллиот окинул его презрительным взглядом.

– Человек, который предает другого, способного, в свою очередь, предать его, – последний идиот! – ответил он. – Если мой подельник вообще существует…

– Его не может не существовать!

– То ему ничто не угрожает. Я вам не скажу о нем ни слова.

– А до вас самого можно добраться только с его помощью?

– Примерно так, – кивнул Фоллиот.

– Умно, ничего не скажешь, – усмехнулся Брайс. – Но вернемся к другому вопросу. Вы заговорили о моей цене. Я буду полностью удовлетворен и не стану распускать язык, если вы мне расскажете кое-что о событиях семнадцатилетней давности.

– Что? – удивился Фоллиот.

– Вы знали Брэйка и не могли не быть в курсе его семейных дел. Что случилось с женой и детьми Брэйка, когда его посадили в тюрьму?

– Вы ошибаетесь, – произнес Фоллиот. – Я никогда не слышал ни о каких семейных делах Брэйка. Более того, не подозревал, что он вообще был женат.

Брайс вскочил и, глядя на него, воскликнул:

– Вы утверждаете, что ничего не знали о двоих детях Брэйка и о том… Невероятно!

– Почему невероятно? О чем вообще речь?

Брайс схватил Фоллиота за плечи и встряхнул его.

– Небом клянусь! – крикнул он. – Двое воспитанников Рэнсфорда – дети Брэйка! Неужели вы не догадывались об этом? Ничего не знали?

– Ничего! – ответил тот. – И при чем здесь вообще Рэнсфорд? Какова его роль? Я никогда не слышал, чтобы Брэйк упоминал о Рэнсфорде! Что за странную игру вы затеяли?

Но прежде чем Брайс открыл рот, Фоллиот вздрогнул, отодвинул своего собеседника в сторону и подошел к окну. Брайс тут же встал рядом. Фоллиот поднял дрожащую руку и указал в сторону сада.

– Смотрите, – прошептал он. – Что это означает?

Брайс взглянул в указанном направлении. Из-за увитой розами беседки появились несколько мужчин, которых вел один из садовников Фоллиота. И двигались они в сторону дома над колодцем. В одном из них он было узнал Митчингтона, а за ним следовали лондонский детектив и… Глассдейл!