Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник)

Он уселся на свое место и молча осмотрелся по сторонам. Это был высокий худой старик, облаченный во все черное, с высоким стоячим воротником, упиравшимся в кончики седых бакенбард, и просторным шейным платком, собранным мелкими складками на шее. Вид у него был суровый и внушительный.

– Никого еще нет? – спросил мистер Кайе.

– Нет. Хотя… вот и мистер Луммис с мистером Скином, – ответила барменша.

В баре появились еще два старика. Один был франтоватый коротышка в щегольском костюме ослепительной расцветки; он носил ярко-синий галстук, цветок в петлице и белую шляпу, которую лихо сдвинул набок. Второй, крупный и тучный джентльмен с проказливым взглядом Фальстафа, уже с порога бросил шутку продавщице и, проходя мимо, потрепал ее по щеке. После того как оба посетителя опустились в свои кресла, полный джентльмен хлопнул себя по коленям и с той же развязной непринужденностью, с какой прежде приветствовал барменшу, обратился к своим приятелям:

– Ну что. Можно начинать симпозиум!

– Подождите! – воскликнул франт. – Дедушка появится через минуту.

Женщина выглянула в окно.

– Мистер Куотерпейдж переходит через улицу, – сообщила она. – Можно накрывать?

– Да, дорогуша, несите все, – скомандовал толстяк. – Надо подготовиться заранее.

Барменша пододвинула к креслам круглый стол и разместила на нем коробку сигар, тяжелую табакерку в викторианском стиле и большую чашу с ингредиентами, необходимыми для приготовления пунша. Дверь снова открылась, и в комнату вошел человек, которого Спарго смело мог бы назвать одним из самых замечательных и интересных стариков, каких ему когда-либо доводилось видеть. Поскольку журналист уже знал, что это почтенный мистер Бенджамин Куотерпейдж, о котором говорил Крауфут, то не сводил с него глаз, пока старик здоровался со своими друзьями.

Мистер Куотерпейдж был девяностолетний крепыш среднего роста, плотный, жилистый и прямой, как палка, очень подвижный, с ясным взглядом и мощным голосом. Его чисто выбритое лицо сияло румянцем, точно спелое яблоко, густые волосы, казалось, только-только начали седеть, а рука была сильной и твердой, как скала. Костюм из желто-оранжевого габардина сидел на нем как влитой, а нарядный шейный платок выглядел весело и бойко, словно старик собирался на деревенскую ярмарку. Спарго понял, что, невзирая на преклонный возраст, жизнь била из него ключом.

Журналист как зачарованный сидел в дальнем уголке, пока достопочтенные джентльмены проводили свой «симпозиум». Вскоре к ним присоединились еще двое, и все пятеро уединились в дальней части бара, не обращая внимания на остальных. Мистер Куотерпейдж серьезно и старательно приготовил пунш; после того как его разлили по бокалам, задымили сигары и трубки и языки стали разговорчивее. Посетители приходили и уходили, но старики не замечали ничего, кроме собственной беседы. Иногда кто-то из юнцов заглядывал в бар, чтобы скромно выпить свои полпинты пива и перекинуться парой словечек с барменшей. Сидя у стойки, они с благоговением посматривали на местных патриархов, с головой погрузившихся в собственное прошлое.

Спарго сообразил, почему женщина за стойкой говорила, что могла бы написать историю Маркет-Милкастера, начиная с основания города. Обсудив погоду, местные новости и личные дела, старые друзья вскоре обратились к минувшим дням и принялись дотошно и в подробностях обсуждать события, случившиеся много лет назад. В конце концов речь зашла о знаменитых скачках в Маркет-Милкастере. В этот момент Спарго решился на смелый шаг. Настало время добыть нужные сведения. Вынув из кошелька серебряный билет, он положил его на ладонь гербом вверх, подошел к увлеченным разговором собеседникам и, отвесив почтительный поклон, вежливо спросил:

– Вы не знаете, что это такое?

Глава семнадцатая Мистер Куотерпейдж вспоминает

Если бы Спарго опрокинул стоявшую на столе чашу с пуншем – уже вторую за вечер – или бросил на пол динамитную шашку, вряд ли это произвело бы более ошеломительный эффект. Разговор мгновенно смолк; кто-то растерянно вытащил изо рта сигару, словно обнаружив, что все это время сосал палку. Пятеро стариков с изумлением уставились на журналиста, переводя взгляд с его лица на протянутую руку и обратно. Наконец мистер Куотерпейдж, к которому, собственно, и обращался Спарго, произнес с подчеркнутой любезностью, указывая на серебряный билет:

– Молодой человек, где вы это взяли?

– Вам известно, что это такое, правда? – Спарго тянул время. – Вы его узнаете?

– Известно ли мне? Узнаю ли я? – воскликнул мистер Куотерпейдж. – Разумеется, как все сидящие здесь джентльмены! Однако я вижу, вы не местный, поэтому задаю вопрос: где вы его взяли? Готов поклясться, что не в нашем городе.

– Нет, – подтвердил журналист, – определенно не в этом. Как бы я мог взять его в вашем городе, если я не местный?