Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

– Разумеется, сэр. Однако тут мы подходим к истории с Чамберленом, – продолжил старый джентльмен, снова наполнив бокалы. – Я изложу вам факты, а выводы делайте сами. Чамберлен появился в Маркет-Милкастере в 1886 году, за пять лет до суда над Мэйтлендом. Они были примерно одного возраста – лет тридцати семи. Первое время Чамберлен работал клерком у старины Валлада, в его канатной мануфактуре. Кстати, дом Валлада до сих пор стоит на прежнем месте в конце Хай-стрит, возле самой реки, хотя сам Валлад уже умер. Так вот, этот Чамберлен был умный и бойкий: Валлад чувствовал себя без него как без рук и платил ему огромную зарплату. Постепенно он осел в городе и женился на одной из девиц Коркиндейлов, местных шорников. Вскоре оставил службу у Валлада и стал работать брокером. Чамберлен всегда умел обращаться с деньгами, к тому же у него имелись собственные средства и приданое жены. Короче, его дела быстро пошли в гору. Надо заметить, он отличался редким обаянием и при желании легко умел убеждать людей. Многие деловые люди в городе верили ему – я тоже ему верил, мистер Спарго, и не раз имел с ним дело, причем без всякого ущерба для себя. Наоборот, он принес мне неплохую прибыль. Большинство клиентов были им довольны. Конечно, и у него случались свои взлеты и падения, но в целом все шло очень хорошо. Никто не знал, что происходило между ним и Мэйтлендом.

– Насколько я понял из отчета, все случилось неожиданно?

– Именно так, сэр. Никому и в голову не пришло что-либо заподозрить. К Джону Мэйтленду все относились с уважением, его хорошо знали и высоко ценили. Можете поверить, не слишком приятно сидеть в большом жюри – а я являлся его старейшиной – и смотреть, как судят человека, которого ты считал близким другом. Но именно так все и вышло.

– Как об этом узнали?

– Случайно. Банк Маркет-Милкастера является собственностью двух семей – Гатсби и Хостэйбл. После смерти отца молодой Хостэйбл – он тогда окончил колледж – унаследовал его бизнес. Это был энергичный и смышленый молодой человек; он что-то заподозрил в делах Мэйтленда и убедил своих партнеров провести быстрое и тайное расследование. Мэйтленда буквально поймали за руку. Но мы говорили о Чамберлене.

– Да, о Чамберлене, – кивнул Спарго.

– Итак, Мэйтленда арестовали. Весть об этом разлетелась по городу. Все были поражены. Долгое время Мэйтленд был нашим церковной старостой. Думаю, если бы нам сообщили, что самого викария посадили в тюрьму за двоеженство, мы бы меньше удивились. В таком маленьком городке, как наш, новости распространяются со скоростью ветра. Разумеется, Чамберлен тоже обо всем узнал. Но что интересно – после ареста Мэйтленда никто в Маркет-Милкастере с ним больше не общался. После смерти жены он каждый вечер проводил часок-другой в том самом «Драконе», где вчера вы встретили меня и моих друзей, но в тот день Чамберлен там не появился. А на следующее утро его видели уже на станции, где он садился в восьмичасовой поезд в Лондон. Поднимаясь в вагон, Чамберлен сообщил начальнику вокзала, что вернется вечером и у него будет трудный день. Но вечером он в город не вернулся. В Маркет-Милкастер его привезли только через четыре дня – в гробу.

– Он умер? – воскликнул Спарго. – Неожиданный поворот!

– Весьма неожиданный. Уже вечером в день его отъезда мы получили телеграмму, что он внезапно умер в отеле «Космополитен». Телеграмма пришла его шурину Коркиндейлу, шорнику, – вы найдете его дом чуть дальше по улице, напротив ратуши. А отправил ее Коркиндейлу племянник Чамберлена, тоже Чамберлен, по имени Стивен, который жил в Лондоне и работал на фондовой бирже. Я видел телеграмму и могу заверить, что она была очень длинной. Там говорилось, что у Чамберлена случился внезапный приступ, и, хотя к нему вызвали доктора, он скончался. А поскольку у Чамберлена в Лондоне имелись родственники и друзья, его шурин, Томас Коркиндейл, не счел нужным отправляться туда лично и ограничился тем, что отправил телеграмму Стивену Чамберлену, спрашивая, чем он может помочь. На следующее утро пришла ответная телеграмма от Стивена, сообщившего, что никаких сложностей с полицией не возникнет, поскольку доктор лично засвидетельствовал причину смерти, и Коркиндейлу следует только позаботиться об организации похорон. Дело в том, что после смерти жены Чамберлен купил место на нашем кладбище, и, естественно, было решено похоронить его рядом с ней.

Спарго кивнул. Он усваивал поступающую информацию, мысленно раскладывая ее по полочкам и связывая невидимыми ниточками.